Читаем Хороший человек полностью

Иногда ей казалось, что она должна поступить как та служанка — собрать свои вещи и уйти. Терпение ее истощалось; чувство собственного достоинства и оскорбленная национальная гордость, которой никто не задевал дома, поддерживали в ней это желание. Обычно вечером, ложась спать, она думала: «Боже, и почему эта госпожа ругает чехов, будто б они родились не от женщин, будто им не светит солнце, будто бог — не отец им?». Так горевала девушка, но сердце у нее было простое, искреннее по отношению ко всякому человеку, и она не имела понятия о вражде между народами.

Госпожа Катерина об этом ничего не знала; Мадленка стыдилась ей жаловаться, опасаясь, что госпожа Катерина, не зная правды, станет обвинять ее самое; хозяйка же всегда, когда речь заходила о Мадле, говорила о ней, будто золотые россыпи сеяла. Мадла боялась, что ее будут считать слишком обидчивой, и думала, что стыдно уйти с места. Лене и Анинке она тоже не жаловалась. Анинка была довольна своим местом, и Мадленка полагала, что та ей не поверит; а у Лены всегда было столько разговоров о себе, что, слушая их, Мадла забывала о своем горе; и так у нее не было никого, кому она могла бы довериться. Гаек? Гаек был единственным человеком, которому она открылась бы, но он был далеко, и время его приезда зависело от поступления новой партии груза.

Первое время Мадла не хотела расстаться со своей деревенской одеждой — хотя бы уже потому, что ее об этом просил Гаек; но люди оглядывались на нее на улице так, что девушка сгорала от смущения. Ей, бедной, все казалось, что у нее лицо в саже или что-нибудь из одежды у нее не в порядке, пока старая Анча не объяснила ей:

— Так на вас смотрят потому, что вы румяная да красивая, здешние-то девушки все будто из творога; да еще ваше платье вам очень к лицу.

Пани Катерина, когда Мадленка ей об этом рассказала, посоветовала одеваться по-городскому, чтобы не так обращать на себя внимание. Но Мадленка послушалась ее только отчасти: сделала себе такую же кофточку, как у Анинки, и более длинную юбку, но сохранила свою деревенскую прическу. И все же люди на улицах продолжали на нее оглядываться.

По дороге на рынок Мадленка всегда заходила помолиться в костел. Ближе всего к ее дому был костел святого Яна Непомука. В первый раз она пришла туда как раз в день святого Яна. В костел она пошла с госпожой Катериною и с Анчей. Там было полно народу, и все празднично одеты. Когда священник сошел с алтаря, к органу сел один из мужчин, бывших на хорах, — старый, седовласый господин, — и заиграл знакомую мелодию песни о святом Яне.

При выходе из костела наши знакомые увидели на паперти старого господина, окруженного несколькими мужчинами.

— Это учитель музыки, чех; каждый год приходит он сюда сыграть песнь во славу нашего святого, — объяснила Мадле госпожа Катерина.

Кроме этого случая, Мадле не приходилось слышать ни чешской песни, ни молитвы, ни проповеди ни в одном из окрестных костелов.

Еще Мадленку очень мучило то, что она никак не могла ничего разузнать о своем брате. Гаек расспрашивал о нем, в поисках принимали участие и госпожа Катерина с Михалом, и Анча, и Яноушек; они справлялись о мальчике, где только было можно, но следов его не находилось. И Стрнад со Стегликом, которых Гаек отдал в ученики столяру Крчеку, расспрашивали о мальчике по имени Вавржинек. Нашлось несколько Вавржинеков, или, как их переименовали в Вене, Лоренцов, но среди них не было ни одного Вавржинека Залесского из Есениц. Мадлена думала, что брата нет уже в живых, и оплакивала его как покойника.

Мадленка жила в маленькой каморке при кухне; из кухни туда падало немного света через маленькое окошко, но, несмотря на это, даже в полдень в каморке было темно. Там стояла жесткая постель, около нее — стул и небольшой столик. За кроватью на вешалке висели платья Мадлы, а под ними стоял ее сундук. В комнатке было не повернуться. На столик Мадла ставила цветы в склянке. Она любила цветы, как любят их вообще все деревенские девушки, которые разводят зимой цветы в горшках. Мадла в Вене тоже покупала себе цветы, но они через несколько дней гибли в ее каморке, а в кухне их держать не разрешалось; поэтому она через день всегда покупала свежий букетик у девочки, которая продавала цветы в пассаже у площади. Девочка говорила на языке, похожем на чешский; она была очень бледна и худа. Однажды Мадла начала ее расспрашивать и узнала, что родители ее — словаки, что у них много детей, что они очень бедны и живут все вместе в тесном подвале. Мадле стало жаль несчастную семью, и на другой день она прихватила с собой кое-что из платья, немного из тех денег, которые она берегла для Вавржинека, и отдала все это маленькой цветочнице. Через день после этого, когда Мадла снова пришла купить цветы, у девочки уже был отложен для нее самый лучший букет, и она наотрез отказалась взять плату. С той поры Мадлена частенько приносила какой-нибудь подарок для девочки и что-нибудь из еды, а девочка, в свою очередь, оставляла для нее лучшие букеты, на которые с завистью поглядывала и сама хозяйка.

Перейти на страницу:

Похожие книги