Хождение по гробам

К гражданам низшего сословия принадлежал и Иисус. В прошлый раз я рассказывал тебе о желании маленького еврея, во что бы то ни стало возвыситься над остальными, и этим самым отомстить всем тем, кто смеялся и улюлюкал ему вслед на протяжении его жизни. То, что его подвергали остракизму нам известно из апокрифа «Евангелие детства». Мы с тобой, конечно, и сами бы могли об этом догадаться, но существование текста, все-таки, немного подтверждает наши психологические умозаключения. В поисках своей «особости» Иисус и набрел на Иоанна, и был очарован новыми идеями. Да и выбирать было не из чего. Либо иудаизм, либо реформизм. Человека вне религии тогда бы понять не смогли. Общинный строй такой вольности не предполагал.

Получив через Иоанна Крестителя доступ к истине, мы должны предположить, что Иисус был принят в секту к братьям и сестрам, и стал одним из них.

Но, почему, община больше не упоминается, словно ее и вовсе не было, а наш герой со своими собственными тараканами продолжает слоняться по стране, набирая в ученики подозрительных людей, которые тоже не хотят работать. А надо сказать, что какими бы реформаторами не были первохристиане, но иерархия в общине соблюдалась строго. В этом они мало отличались от ортодоксов. Был и свой основатель, и главный жрец. Поскольку, все вопросы внутри, касающиеся имущества, распределения труда, возможно, каких-то миссионерских действий решались сообща, то не мог каждый делать то, что ему взбредет в голову. То, что Иисус в общину вступил, мы поняли из сообщения о его крещении, но вот что стало потом – евангелия не сообщают. Могу предположить, что его оттуда изгнали. Что же такого мог натворить человек, поведение которого не соответствует никаким человеческим нормам того времени?

Если начать раскладывать древние религии «по интересам», мы может обнаружить в них некоторые общие черты. Они настолько просты, что затрагивают лишь естественные потребности человека – еду, питье, сон, секс, комфорт. За «ущемление» этих потребностей в жизни, человеку обещают полное удовлетворение тех же потребностей после смерти. И даже с избытком – под хорошее освещение и приятную музыку. Иудаизм регламентировал все, вплоть до секса, сектанты тоже были озабочены иными вопросами – равенства и братства. А вот секс остался неиспользованным. Жестокий и мстительный бог Ветхого Завета, конечно, любил свои создания, но как-то не так, как хотелось. А тут еще римляне со своим веселым плотским многобожием бессовестно радовались жизни на оккупированных территориях. Почему – им было можно, а хозяевам этой земли – нельзя?

И тогда Иисус вводит новую категорию в стройную систему иудаизма – любовь, связывая ее в своем сознании с сексом и не отделяя в философскую категорию. Возможно потому, что сам был недостаточно развит для создания абстрактных понятий.

Немного истории. В библиотеке Православной церкви Мар-Саба доктором Мортоном Смитом было обнаружено письмо, датированное вторым веком н.э., в котором Климент Александрийский отвечал на вопрос некоего интересанта, а если говорить по-простому – доносчика. Суть вопроса сводилась к следующему – как бороться с «с еретической сектой карпократиан (по имени ее основателя Карпократа), члены которой практиковали религиозные сексуальные ритуалы»? В ответ на это Климент цитирует «Тайное евангелие от Марка», (которое сейчас, уже в наше время святые отцы начали называть поздней подделкой. Наверное, они не знают об этом письме, написанном у самых истоков христианства. Или морочат голову простым смертным.) И там же называет эти ритуалы тайной доктриной Марии, Марфы и Саломеи. Саломею мы можем спокойно выкинуть, она нас не интересует, а вот два других имени нам еще понадобятся. То есть «отцы» в курсе, что практиковал Иисус, а вот пастве этого знать не положено.

В выхолощенных, утвержденных канонических евангелиях, мы находим мало информации по этому вопросу. Чаще всего там попадаются странные несостыковки, какие часто бывали в зарубежных фильмах после советской цензуры. Апокрифы же каноническими не признаются, и церковь всячески пытается доказать, что они написаны позавчера злонамеренными атеистами. А мы и не полезем в апокрифы, нам вполне хватит канонического текста, потому что, как бы его не цензурировали, невозможно полностью искоренить идею, на которой взросли евангелия.

До сих пор христианство с наслаждением использует такие эпитеты как «христова невеста», «сладчайшая жена», «всеблагой муж» - относительно целой группы святых, появившихся позже, и самого Христа со всеми Мариями бывших изначально. Хотя в борьбе с сексуальностью, они проповедуют иные ценности – безбрачие, невинность и целомудренность. Дай им волю, они бы все человечество загнали бы в монастыри, и в тот же момент тому человечеству пришел бы конец.