Хождение по гробам

Особенно частыми стали такие видения в Век Просвещения, когда развивающаяся наука, а с ней и атеистические настроения начали пугать церковников. Огромную помощь в праведной борьбе за всеобщее невежество оказали три новых культа или три новых явления. В 1846 году в деревне Ла-Саллета, расположенной во французских Альпах Двум детям – мальчику и девочке, явилась дева Мария, призывающая к покаянию.

В 1858 году в пещере Масабьель недалеко от провинциального города Лурд, четырнадцатилетней Бернадетте Субиру явилась святая дева, призывающая к покаянию и открывшая место священного источника.

И, наконец, в Португалии в городе Фатима в 1917 году, снова три пастушки удостоились чести увидеть Пресвятую деву. Речи были все те же, и все разыгрывалось по тому же сценарию.

Храм, который существует сейчас, вовсе не тот, о котором я рассказывал выше. В ХП веке крестоносцы его перестроили. Несколько раз все это горело, потом обрушилось из-за землетрясения, словно бог не желал видеть такое надругательство над собой. Но, в конце концов, все утряслось, появился большой комплекс с несколькими монастырями вокруг и подземной церковью. Правда, некоторые святыни пришлось укрепить подпорками, да и фасад несколько обвалился, но это ничего, святости не убавилось.

Но я не думаю, что тебе будет интересно выслушивать очередную лекцию о том, что не является секретом ни для кого.

Итак, что мы имеем, так сказать, на руках. Мы имеем почти новенький храм, построенный через двенадцать веков после обсуждаемых событий. Имеем кувуклию. Ты знаешь, как это переводится – усыпальница. Хорошо, усыпальница без усопшего тоже имеет право на существование. Еще у нас есть лестница, с такими высокими ступенями, словно она построена для великана. Она ведет на Голгофу. Вот ты думал, что это гора или скала на крайний случай? Вовсе нет – это второй этаж Храма Гроба Господня. А вот представляешь, если бы паломникам пришлось подниматься на какую-то гору? Они бы устали. А тут – все включено. Правда какие-то злонамеренные граждане утверждают, что Голгофа находится совсем в другом месте, но ту презрительно кличут Гордоновской или английской. Видишь ли, англиканская церковь когда-то обнаружила скалу, похожую на череп и теперь признает ее священной. И хотя в исторических документах упоминалась именно такая гора, но все равно – это кощунство. Хотя, если бы признали то лобное место, а не это, аттракцион «хождение с крестом по пути Иисуса» выглядел бы достовернее. А тут ни с каким крестом на плечах и не пролезешь. Два человека даже не могут разминуться. И я стихи когда-то писал о той, правильной, Голгофе. Я же не знал тогда, живя вдали от этих мест, что все выглядит совсем иначе:

Lacrimosa dies illaQua resurget ex favillaJudicandus homo reus.Горечь и боль – Мария,Светочь и тьма – Мария…Смотрят глазницы пустые,Камень и крест – Мария.

Время остановилось,Время скорбью размыто…Что же, Мария, снилось?- Снилось, снилось… забыто.Ставший бесплотным духом,Ставший бессмертным богом,

Где твой учитель, Мария?- Душно мне, душно… плохо…Видишь – вот крест и камень,Камень слезами залит.Кто на кресте, Мария?- Душно мне, душно… давит.Смотрят глазницы пустые.

Смертию смерть поправший,Он не придет, Мария…- Душно мне, душно… страшно.

Естественно, что в этих стихах я имею в виду скалу, похожую на череп, как она и описана в исторических документах. Ну, значит, ошибся. С кем не бывает?

В нижнем этаже здания есть камень. Так называемый «Камень помазания». На этом камне Христа помыли, смазали благовониями и отнесли к месту захоронения. Сам камень не виден, он накрыт сверху плитой из розового мрамора. Поэтому я не могу утверждать, что он там, действительно, есть – я не видел. Зато видел мраморную плиту, которую мне настойчиво предлагали пощупать – мол, сырая и мироточит. Еще бы этой плите не быть сырой, когда сутками на ней валяются паломники, поливая ее слезами, соплями и прочими естественными выделениями организма. Так что, трогать я ее не стал – это было бы слишком опрометчиво.

Часть нашей группы сразу же улеглась на мрамор, а другая встала в очередь, чтобы быстро занять место, как только оно освободится. Одновременно лежать там могут только шесть человек, а просьбы к богу есть у каждого.