Хождение по мукам

Но бывшие журналисты и свирепые молодые люди, с пятиконечными звездами на картузах и с винтовками – дулом вниз, шатавшиеся между деревьев и белыми юбками, – продолжали опыты. Революция входила во вкус. Аполлон Аполлонович зашел под парусиновый навес грязненького кафе на бульваре, сел у столика, спросил содовой воды и оглянулся. Вот, – две рослые девицы, в розовых шляпах и таких же прозрачных платьях, что – все было видно. Аполлон Аполлонович живо отвернулся. Вот маленький пухлый человечек, одетый в роскошный пиджачок с карманчиками, – лакированные башмаки жмут, лицо розовое, сладкое, глаза выкаченные, наглые: представитель нарождающейся, среди бумажных галлюцинаций, самоновейшей буржуазии, главное качество – неуловим. Вот перед пустым стаканом неподвижно сидит бывший большой московский барин, седой красавец, – не скрывается, ждет своей участи, оперся подбородком о набалдашник трости и глядит поверх голов. Вот офицеры новой гвардии – молодые люди с мутными глазами, затянутые в новенькие френчи, в дамских, до колена, женских ботинках, в особым образом измятых фуражках, со знаком антихриста на лбу: женственны и вероломны, как и подобает новым скифам. А вот бородатый, в крылатке, профессор, пайщик «Русских ведомостей», – девятый месяц, бедняк, не может оправиться от испуга. Таков был Тверской бульвар в 18 г., в первые дни террора.

Аполлон Аполлонович долго вглядывался в бородатого профессора, наконец узнал его, – припомнил по фотографии: Славчинский, любимый писатель, государственная голова и честнейшее сердце. Но, боже, в каком виде! Аполлон Аполлонович встал и подошел к нему, вежливо снял шляпу:

– Имею счастье видеть перед собой...

В это время, рядом, у самого кафе, раздались хлесткие, частые винтовочные выстрелы. Сразу все стихло...

ПРИЛОЖЕНИЯ

Г.Н. Воронцова

«СКВОЗЬ ПЫЛЬ И ДЫМ»:

ПЕРВЫЙ РОМАН О РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

«Хождение по мукам» – это хождение совести автора по страданиям, надеждам, восторгам, падениям, унынию, взлетам – ощущение целой огромной эпохи...

А. Толстой. «Как создавалась трилогия “Хождение по мукам ”»

История создания и судьба иных произведений порой не менее интересны и увлекательны, чем события, определившие их содержание. В первую очередь это касается книг, написанных в переломные эпохи истории.

«Хождение по мукам» – это название известно каждому, кому не безразлична полная конфликтов и противоречий история русской литературы ушедшего XX века. В сознании большинства оно связано с трилогией русского писателя Алексея Николаевича Толстого (1883—1945), однако изначально принадлежало роману, позднее переименованному в «Сестры».

Роман был написан Толстым в эмиграции, в годы, максимально приближенные к революционным событиям, взгляд на которые был возможен тогда лишь сквозь призму еще не исчезнувших «пыли» и «дыма» (отсюда рабочее название произведения – «Сквозь пыль и дым»), и стал одним из первых в отечественной литературе художественных опытов ретроспективного взгляда на кризисный, не до конца завершившийся, период русской истории, попыткой осмысления уже пережитого страной и народом. «“Хождение по мукам”, – вспоминал один из современников писателя, – первое значительное литературное произведение, созданное за рубежом, вызывало пространные толки, без малого было принято с восторгом, и разбирали роман “по косточкам” даже люди, обычно от литературы далекие»[254].

«Хождение по мукам» создавалось Толстым как произведение антиреволюционное, наполненное оценками, которые стали итогом пройденного писателем пути – от восторженно принятого Февраля до исхода в эмиграцию. Революция, в соответствии с первоначальным замыслом автора, ориентированного на христианскую традицию, более всего представала в романе как искушение, соблазн и вместе с тем наказание, кара. Взгляд на нее был осуществлен с разных точек зрения: идеолога Акундина и поэта Бессонова, анархиста Жадова и рабочего Рублева, либерала Смоковникова и офицера русской армии Рощина, инженеров Телегина и Струкова, Елизаветы Киевны Расторгуевой и сестер Даши и Кати Булавиных. Насыщенное острополемическими диалогами, произведение воплощало одну из примечательных черт времени – его дискуссионность, тесно связанную со свойствами русского национального характера, вечно взыскующего истины русского человека.