Хождение по водам

Там, где у прибрежной деревушки Пэссидж-Саут полноводная река Глар открывается ласковым объятиям моря, она достигает в ширину трех четвертей мили. Игривые волны кружат у скалистых камней, и в этом месте лучшая рыбалка – на поверхности воды пляшут множество вешек, которые обозначают скопления омаров, и на них, как на миниатюрных флагштоках, развеваются изодранные и растрепанные от постоянных ударов ветра значки. По выходным молодежь пользуется ими как водной трассой слалома, маленькие верткие водные мотоциклы шныряют между древками, словно взбесившиеся летучие мыши.

Стояла середина сентября. После нескольких дней дождей и неугомонных порывов осенних ураганов во вторник с утра прояснилось, хотя похолодало, и каким-то чудом хорошая погода продержалась до полудня.

На вершине возвышающегося над водой рифа стоял сержант Фрэнсис Ксавье Рекальдо – единственный представитель полицейских сил в Пэссидж-Саут, музыкант-любитель и начинающий писатель (он пробовал силы в жанре путевых заметок) – и смотрел на море. Сильный бинокль он навел на окрашенное в синий цвет рыболовное суденышко у дальних островов, двигавшееся так, будто рыбак решил поиграть в прятки.

Прошло несколько секунд, и рация начала потрескивать. Рекальдо поднес аппарат к уху, выслушал сообщение и ответил:

– Ясное дело, водит нас за нос. Смотри, сейчас появится у тебя на виду… Вот уже обходит оконечность острова. Засек? Ладно, встретимся, как договорились. – Он прервал связь и прицепил рацию к поясу.

Рекальдо – Фрэнк для друзей и Эф Ка для тех, кто считал его таковым, – был ростом выше шести футов четырех дюймов и обладал колоритной внешностью своих испанских предков. Густые черные волосы отливали синевой, над голубыми глазами нависали тяжелые веки с темными ресницами. Чувственный рот гармонировал с орлиным носом. Его сдержанность порой странным образом граничила с застывшей неподвижностью. Крайне церемонный, он отличался необыкновенной обходительностью. Ему никогда не изменяли хорошие манеры, но светская болтовня тяготила – Рекальдо не обладал даром легко сходиться с людьми. В целом женщины находили его привлекательным, мужчины – не слишком, поскольку он никогда не горел желанием поддержать компанию. В провинции офицеру правоохранительных органов пристало проявлять скрытность. И уж в чем, в чем, а в болтливости Рекальдо никто бы не упрекнул. Какая бы информация к нему ни попадала, он надежно хранил ее. С работой справлялся успешно и был всегда доступен, если не сказать подчеркнуто дружелюбен.

Дело шло к полудню. Рекальдо вел наблюдение с рассвета и чувствовал, что немного устал. Он поднялся на большую гладкую скалу и подставил лицо солнцу. Тремя годами раньше, в возрасте тридцати восьми лет, с ним после азартной партии в сквош случился сердечный приступ. Упал как подкошенный. Среди вероятных причин – стресс и шестьдесят сигарет в день. Плюс гены – его отец умер от инфаркта в пятьдесят пять. Операция по шунтированию прошла успешно, но болезнь положила конец как его стремительной карьере в управлении Гарды в Дублине, так и браку, который, впрочем, и без того в последние годы трещал по швам. По иронии судьбы Рекальдо, против собственных ожиданий все-таки начав выкарабкиваться, понял, что хочет одного: спрыгнуть с нескончаемой ленты карьерного конвейера и полностью изменить образ жизни. Этот порыв оказался настолько силен, что он немедленно подал прошение о досрочной отставке. И, ясно давая понять, что никакие уговоры на него не повлияют, даже не посоветовался с женой. Не удивительно, что это переполнило чашу терпения Шейлы. Их развод стал одним из первых местных разводов по новому законодательству. Они решили разъехаться, и только после этого до Рекальдо дошло, что причитающихся ему пятидесяти процентов от накопленного в браке состояния не хватит даже на скромное жилище отставника, не говоря уж о доме, который он мечтал построить на родовых землях неподалеку от Дингла. Он ломал голову, как же поступить, пока приятель не подсказал насчет работы в Пэссидж-Саут, деревне, расположенной хоть и не в его любимом Керри, но все же поблизости, в графстве Корк.

Потребовалась немалая сила убеждения, чтобы уговорить начальство на перевод, – полицейские власти не любят понижать в должности своих офицеров. Но Рекальдо все-таки удалось. Он прибыл в Пэссидж-Саут физически вроде бы поправившийся, однако с изорванной в клочья душой. Из мирских ценностей с ним были только что приобретенный восьмилетний джип (бывший армейский), чемодан книг в бумажных переплетах, отвратительного вида стереосистема и большая коллекция компакт-дисков.

Два сына-подростка категорически отказались навещать отца «в захолустье», но Рекальдо не сдавался и сумел сохранить с ними хорошие отношения. Он навещал ребят в Дублине, когда им было удобно, и научился принимать во внимание их возраст и вкусы.

Помогло то, что он был музыкантом. К собственному изумлению, у него проснулся живой интерес к современной музыке, хотя он не мог не признать, что ему далеко до своих сыновей.