Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш

Второй нюанс интереснее, потому что он связан с музыкальной стороной дела. Говоря формально, Майю трудно назвать выдающимся музыкантом. Она не умеет играть ни на одном инструменте и не знает нотной грамоты. Её в жизни не взяли бы ни на один вокальный конкурс ввиду слабого голоса и некоторых проблем с музыкальным слухом – порой они приводят к тому, что Майя нечётко попадает в ноты. Допустим, с момента возникновения стиля хип-хоп, который с ранних лет находится у неё в подкорке, в области бессознательного, последнее потеряло важность – но и флоу у неё, в общем-то, довольно специфический, немного аритмичный и как будто бы не слишком уверенный и точный. Почему же эта музыка, тем не менее, работает? А в том, что она работает, нет никаких сомнений: если альбом «Arular» ещё был, скажем так, инди-хитом, «широко известным в узких кругах», то начиная со следующей пластинки, «Kala», той самой, в которой содержалась, песня «Paper Planes», Майя – вполне состоявшаяся мейнстрим-звезда, чьи записи выпускают престижные лейблы, XL Recordings в Англии и Interscope в США. Думается, на этот вопрос есть два равнозначных ответа.

Первый из них связан с несокрушимой, абсолютной уверенностью Майи в себе. Певица Peaches, с которой Майя познакомилась через свою соседку по комнате в общежитии, Джастин Фришманн, солистку группы Elastica, в своё время дала ей заряд дерзкой, безбашенной эксцентрики – а еще познакомила её с музыкальным модулем Roland TR-505, драм-машиной с функциями MIDI-контроллера. Стало ясно, что можно ничего не знать про музыку, не владеть никакими инструментами – и при этом сочинять песни; одним из первых опытов M.I.A. стала композиция «Galang». Спустя несколько месяцев Майя уже убеждённо говорила Ричарду Эксу с лейбла XL Recordings – ну, вы же понимаете, я вам точно нужна.

Помните, как советовали на экзаменах в университете? Если не успели подготовиться, то несите любую чушь, главное с максимально невозмутимым и уверенным видом, а можно даже и с некоторым гонором и нахрапом. Последнего у артистки хоть отбавляй – когда она только появилась на экранах радаров, мои коллеги часто использовали метафору «выбить дверь ногой»; ну да, как-то так это всё и выглядело. Проблема в том, что в случае с Майей эта поза вызвана, по сути, необходимостью – детство у неё, как нетрудно догадаться, было непростое, сначала в тамильском районе Шри-Ланки, потом в Индии на птичьих правах (семья, бежав с острова, поселилась в заброшенном доме в районе Мадраса), наконец, в Англии, куда она с матерью и братьями-сёстрами перебралась как беженка; разумеется, жильё выделили в гопническом районе на южных окраинах Лондона. Одна из всего двух азиатов в своём классе, в окружении скорее правого большинства, вплоть до представителей распространённой в Великобритании субкультуры скинхедов, к тому же почти не владеющая английским – певица рассказывала, что на момент переезда знала на этом языке два слова: Майкл и Джексон, – разумеется, она должна была «уважать себя заставить» и, в конечном счёте, за счёт природной витальности и бесстрашия смогла это сделать. А дальше те же психологические паттерны неминуемо распространяются и на прочие сферы жизни – и да, Майя была и остаётся лишена всякой рефлексии. Ей не просто не стыдно чего-то не уметь, не знать, не понимать или, скажем, ляпнуть глупость – наоборот, она привыкла считать бесцеремонность своим сильным свойством и не переживать по пустякам.

Вторая причина популярности M.I.A. – в том, что это очень своевременная музыка: и по звучанию, и по заложенным в неё смыслам. Она состоит в основном из предельно резких тембров и созвучий: выстрелы в «Paper Planes» – лишь частный случай общей милитари-эстетики творчества певицы. Ее третий альбом, который назывался просто «MAYA», пусть его заголовок и был записан не буквами, а косыми чёрточками-слэшами, стартовал со звуков шуруповёрта и бензопилы, которые в этом контексте тоже звучали как приспособления скорее для резни, чем для ремонта. Да и условно «нормальные» инструменты – те же синтезаторы – здесь немилосердно воют, стонут и скрежещут, а сама Майя и её соратники, которых она иногда допускает к микрофону, под это дело декламируют что-то типа зловещих частушек. Скажем, в треке «Hustle» с диска «Kala» нигерийский эмси Afrikan Boy читает буквально следующее: «Думаете, вам хреново живётся? Приезжайте к нам в Африку!»

Вся эта воинственная риторика – музыкальная и тематическая, – как кажется, падает на благодатную почву вот почему: так называемый третий мир с её помощью вырабатывает язык для общения с первым и вторым. Долгое время, буквально-таки веками, это был язык заискивания, подобострастия – развивающиеся страны всячески искали расположения развитых, безусловных политических, культурных и научных гегемонов. Но в XXI веке старая субординация уже не действует, и те, кем раньше привыкли пользоваться, теперь протестуют против этого всеми доступными им способами.