Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш

Впрочем, важно, конечно, не само по себе расположение артиста как бы в промежутке между несколькими жанрами – кого этим удивишь в XXI веке! – а то, какой образ у него складывается по итогам такого позиционирования. Образ этот на поверку оказывается синтетическим и весьма необычным. Потому что, с одной стороны, в треках Дрейка много вполне типичной рэперской бравады – я самый крутой, я легенда, я гений и тому подобное. Но, с другой стороны, если раньше эта бравада обычно оказывалась подкреплена недвусмысленной демонстрацией силы – вспомните, в конце концов, гангста-рэп с его криминальной атрибутикой, – то здесь она не сопровождается ничем подобным. Наоборот, лирический герой Дрейка – мямля и неженка, он склонен к избыточной рефлексии, в неудачах на романтическом фронте он часто обвиняет самого себя (а не партнёрш), а главное, в своих чувствах он копается, что твой Марсель Пруст, с поправкой на несколько менее продвинутые лексику и культурный бэкграунд. Одна из ярких композиций с второго альбома «Take Care» показательно называется «Doing It Wrong» – «Делая это неправильно»; кстати, на губной гармошке тут играет не кто-нибудь, а Стиви Уандер.

Это довольно мягкий R&B-трек, казалось бы, не подобающий рэперу, которому жанр по идее велит высказываться большей частью с позиции силы. Но Дрейк меняет наши представления о допустимом и, более того, в соседнем треке «Lord Knows» с пеной у рта (в отсутствии эмоциональности его уж точно не обвинишь!) защищает свой подход. Думаю, он абсолютно правильно делает, потому что новому времени нужны новые герои, и успех его записей довольно прозрачно намекает на то, какие это герои: прежде всего – освобождённые от стереотипных представлений о том, какими они должны быть. Рэпер во второй половине 2010-х и далее – это, вполне вероятно, именно кто-то вроде Дрейка: эмоциональный юноша, которому и расплакаться иногда не зазорно, который не стесняется жаловаться на жизнь (насколько эти жалобы вызывают сочувствие – другой вопрос), который, наконец, не притворяется, что нашёл ответы на все вопросы, а наоборот, беспомощно хлопает глазами, когда жизнь бросает ему новые вызовы.

Но главное – он готов всё нам рассказать, всем с нами поделиться. Это же характеристика эпохи: мы живём в век каминг-аутов, и Дрейк один из главных выразителей чаяний этого века. В 1960-е, во времена так называемой сексуальной революции, человечество преодолело страх телесности, стало не стыдно раздеваться – спустя полвека то же самое происходит со страхом эмоционального обнажения. Его больше нет – напротив, нормально, когда твоя чувственная жизнь происходит гласно и открыто и желательно ещё сопровождается, тоже полностью в духе Дрейка, цепкими хэштегами. Поэтому мы много знаем и о его амурных делах, и, например, об отношениях в его семье – об этом, в частности, повествует песня «Keep the Family Close».

О семье артиста, вероятно, есть смысл сказать несколько слов. Отец Дрейка (урожденного Обри Дрейка Грэма) был профессиональным барабанщиком, подыгрывавшим когда-то легенде рок-н-ролла Джерри Ли Льюису, а его дядя – довольно знаменитый басист Ларри Грэм из легендарной фанк-группы Sly & the Family Stone. Оба, разумеется, афроамериканцы, а вот его мать Сандра – белая еврейка из Торонто. Как кажется, универсальный охват его музыки отчасти объясняется как раз этой смешанной, промежуточной идентичностью: Дрейк как бы чернокожий, но при этом в юности проходил, например, бар-мицву. Он оказывается ходячим воплощением той мультикультурности и даже шире – той гибридности, которая сегодня, по крайней мере за океаном, становится и распространенным вариантом идентичности, и важным пунктом продвинутой повестки. Это, правда, вызывает и реакцию – в 2016-м на президентских выборах в США, как известно, победил Дональд Трамп, сторонник старообразных представлений об идентичности и вообще традиционалист-консерватор. Но и Трамп тоже, разумеется, охотно танцевал во время своей предвыборной кампании под «Hotline Bling».