Хождение за три неба

По первым буквам слов в сообщении. А потом что? Если дальше прочитать? “На ху…”

Нет! Полковник Петрович настоящий офицер и литератор с большой буквы! Он никогда

не опустится до откровенного мата в своем творчестве. Показалось мне… Я еще раз

перечитал сообщение – да, показалось. Или нет. Дальше я сообщение читать не стал.

Чтобы не расстраиваться. И так все ясно. Что ничего не ясно. Надо лететь к Петровичу,

уточнять. И я, предупредив Лома, снова вызвал своего Шарика.

Звонить Петровичу я не стал. Ни на сотовый, ни на городской. Ни к чему это,

услышать могут. Так найду. Выплыл на его лестничную площадку в режиме невидимости,

хотел уже выйти из шара, а потом шиза с паранойей тоненько завизжали в моей голове на

два голоса. Я закрыл глаза, пытаясь представить план квартиры. Я ведь у полковника

никогда не был. Так, предположим… Коридор, потом поворот на кухню, а нам сюда – в

зал. Метра четыре. Лишь бы у него посреди комнаты стола не было – спалю, ведь. Ну,

поехали… На цыпочках. Задав команду шару медленно-медленно перенести меня на пять

метров в закрытую квартиру и ничего при это не сломать и не разбить, я вновь закрыл

глаза. Потом открыл, конечно. Так, вроде все в порядке. Тишина, шторы прикрыты.

Никого. Дверь в спальню, наверное. Неудобно, черт, вот так-то, нагло, вторгаться в личную

жизнь начальства, но… Я похолодел – через открытую дверь я увидел свисающую с края

кровати человеческую руку.

Закусив губу, я резко выскочил из шара и на цыпочках просеменил к двери. Жив…

или? За что? Кто? Поперек кровати, лицом вниз, лежал Петрович. Рядом с ним стоял

работающий ноутбук. Убили, суки! Петровича убили! Как раз в тот момент, когда он успел

передать мне тревожный сигнал. Меня спас, а сам не уберегся… Эх, какой мужик был!

Мужик, подтверждая, что он был о-го-го какой человечище, басовито всхрапнул,

повернул голову к двери и уставился на меня сонным глазом.

-А-а… Афоня… А ты как тут оказался, а? – Петрович резко пришел в себя,

осмотрелся и встал. – Я что? Дверь не закрыл?

Я шумно выдохнул воздух. Навыдумывал, мать твою, невесть что. Засветился по

первому разряду.

-Ты извини, Петрович, перепугался я… Получил твое сообщение и бросился тебя

искать. А тут ты лежишь… Ну, у меня сердце-то и екнуло. Думал… э-э-хх! – Я лишь молча

махнул рукой.

Петрович окончательно проснулся. Просканировал меня, окрестности, заметил

Шарика, потом оценил всю картину и заржал.

-Убитый труп мертвого человека, а, Афанасий?! – Он снова расхохотался. – Ну, ты и

даешь, опер! Повеселил, повеселил меня, капитан. Работал я за компом, потом глаза что-то

резать стало. Ну, я их и прикрыл… на секундочку. А тут полумрак, тишина-а-а! –

Петрович смачно зевнул. – Гляди-ка, задрых я малость. Ладно, пойдем на кухню, чай пить

будем. Ты чего прилетел? Я же тебе написал: “Исчезни”.

Я начал путано каяться и давать объяснения. Мало-помалу разобрались в ситуации.

Оказывается, в Город прибыл майор Амбарцумов. О чем он шептался с начальством

управления, и какое поручение ему дал Слизень, было не известно. Но явно ничего

хорошего от этого визита ждать не следовало. Полковник был уверен, что майор прибыл

по мою душу. И что он мог нащупать кончик моих не очень-то грамотно проведенных

манипуляций с золотом и камешками. Вот он и дал мне команду уйти на дно. К деду на

дачу, например. Я сказал, что у меня есть местечко получше.

Машинально взяв с подоконника старую колоду карт, я начал ее тасовать. Петрович с

интересом смотрел мне на руки. Карты порхали, летая туда-сюда, то и дело меняя свое

положение. Туда-сюда, туда-сюда… Вдруг я резко провел пальцем по краю колоды. Карты

одобрительно захлопали, затрещали. Есть! Нашел! Есть мыслишка, как мне прикрыть

операцию по потрошению этой лондонской фирмочки. И не плохая, скажу я вам,

мыслишка! Так и будем делать.

-Я все понял, Петрович! Ухожу в нети… А вы тут что будете делать?

-А я собираюсь вечером съездить на полигон. Надо бы подменить Костю на

несколько дней. Он вызвал из Москвы своих ребят, будет перебрасывать в закрома твои

ценности…

-Так что ты будешь в поезде мучиться, а? Давай я тебя на объект подброшу? Все

равно мне сейчас лететь в убежище надо. Только вот заскочим к моим. Передашь записку

родителям, Петрович? Чтобы они не волновались?

Петрович кивнул, и я нацарапал коротенькую записку.

“Дорогие мои родители и дед!

Это я – ваш раздолбаистый сын и внук! На некоторое время я уезжаю в Южную

Осетию – нашел там одного целителя, еду к нему лечить спину. Со связью там плохо, так

что звонить не буду. У меня все хорошо. Я сыт и пьян. Весь нос в табаке. Денег полные

карманы. Не беспокойтесь обо мне. Я скоро вернусь. Это не вся правда, но так надо

говорить, если вас будут обо мне спрашивать. Человеку, который передаст записку, можно

полностью доверять. Если что – он поможет в любых вопросах. Ваш Афоня.”