Хожение за три моря Афанасия Никитина 1466-1472 гг.

До того времени, когда «тетрати», содержавшие путевые записки Никитина, были привезены в Москву и через летописные сборники получили распространение, русские читатели представляли себе «Индию богатую» как страну чудес, сказочного богатства и изобилия, населенную чудовищными животными и необыкновенными людьми, живущими среди невиданной природы. Фантастикой, сказочными преувеличениями и украшениями полны рассказы об Индии в тех эпизодах широко популярной на Руси в средние века «Александрии», которые описывали поход на Восток Александра Македонского, и в «Христианской топографии» Космы Индикоплова. С XIII века к этим рассказам добавились гиперболические описания богатств «Индийского царства» в «Сказании об Индийском царстве». Доходившие на Русь через устные рассказы путешественников легенды о несметных сокровищах «Индии богатой» отразились в русской былине о Дюке Степановиче. «Сказание об Индийском царстве» и былина настолько сблизились в читательском восприятии, что уже во второй половине XV в. в текст «Сказания» включились некоторые подробности былинного описания дворца Дюка[426]

.

Западная Европа также долго жила сказочными представлениями об Индии, о чудесах которой она читала не только в древних рассказах (Ктезия, Димаха, Мегасфена и др.), но и в записках позднейших путешественников на Восток, вплоть до ближайшего предшественника Афанасия Никитина — итальянца ди Конти. Стоит вспомнить хотя бы некоторые из рассказов этих путешественников, чтобы оценить вполне здравый смысл русского гостя, не поверившего ни литературным легендам о чудесах Индии, ни местным сказкам, которых он, вероятно, слышал не меньше, чем они.

Широкое распространение сказочных представлений об Индии, вероятно, объяснялось не только ее природными богатствами, не только тем, что золото, драгоценные камни и ткани из Индии доходили и в другие страны Азии и Африки, а через них в Европу. Была реальная основа для фантастических сказаний о необыкновенных дворцах Индии, великолепных украшениях и одеждах, чудесных изделиях из драгоценных камней и слоновой кости, редкостных благовониях и пряностях. Культура Индии, как показали раскопки в долине Инда (Мохенджо-Даро и Харапп), значительно старше европейской: она существовала уже 6-7 тысячелетий тому назад. Обнаруженные раскопками ее остатки показывают, что уже в XXV-XV вв. до н. э. население здесь пользовалось металлическими орудиями — медными и бронзовыми, причем сделанными с большим мастерством, занималось скотоводством, земледелием, возможно даже поливным. Значительного уровня достигли здесь уже тогда различные ремесла, среди них — изготовление хлопчатобумажных тканей, гончарных и ювелирных изделий. Строительство городов находилось на высоком уровне: строились большие дома, храмовые здания, общественные бани, крепостные сооружения, канализация. Раскопаны остатки рынков, гири разной формы, свидетельствующие о развитии торговли, которая связывала северную Индию с разными странами Азии и даже Европы. Существовало письмо — видимо, на пальмовых листьях и тканях[427]

.

В той литературе об Индии, с которой мог быть знакомым на родине до своего путешествия Афанасий Никитин, он читал главным образом о чудесах страны, где всюду золото, драгоценные камни, пышные царские палаты. Он был подготовлен этими описаниями к восприятию действительной роскоши украшений царских дворцов и храмов Индии, их резьбы, скульптуры, цветных росписей, обилия золота и серебра, всегда поражавших путешественников. Однако он совсем ничего не мог найти, ни в русских, ни в переводных сочинениях, о жизни народа Индии, а именно она и оказалась предметом наибольшего внимания русского путешественника, она уводила его от созерцания только «богатой» Индии «сильных и пышных бояр», о которой он читал и слышал уже на родине и которую описал ярко и красочно, к наблюдениям над Индией «сельских людей голых». И в этом — особая ценность краткого, но содержательного и правдивого рассказа тверского гостя о далекой стране.

* * *

Описанию своеобразной природы Индии, ее климата, резко отличного от климата Руси, естественных богатств — того, что «родится» в «Индейской стране» и чем она торгует, Никитин отвел немного места в своих записках, но он сумел подметить самое существенное. Этой характерной чертой его наблюдательности определился и способ описания — уменье кратко, но точно сообщить читателю важнейшие, с точки зрения нашего путешественника, сведения о данной местности, городе, явлении природы или занятиях жителей.