Хожение за три моря Афанасия Никитина (другой перевод и текстологическая обработка)

³⁵в ърду его,

коитулъ— текст этот, как и ряд последующих (комментируемых в прим. 36—54), не читается в Летописном изводе, где начинается первая большая лакуна (см. Л, л. 443 об.; Т, л. 370—371 об.), и комментируется по Троицкому изводу. Коитул (тюркск.), синоним слова «орду» (см. прим. 19) — ставка хана. Термин «орду» — хорошо знакомый на Руси, которым Афанасий Никитин его и поясняет. Термин «койтул» встречается у Абд-ар-Раззака Самарканди и других авторов. Прием русских купцов в ставке Фаррух-Ясара, а не в самой Шемахе, объясняется тем, что на летнее время ширваншах выезжал в горы. Так, английского путешественника Антония Джепкинсона правитель Ширвана принимал в августе 1562 г. в лагере в 20 милях от Шемахи, куда он выехал «для избежания убийственной жары» (Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. Перевод с английского Ю. В. Готье. М., 1937, с. 203). В своих записках Афанасий Никитин особо отмечает жару в Шемахе (см. прим. 37). Но была и другая причина. Именно в это время, когда Афанасий Никитин появился в Ширване (1468 г.), Фаррух-Ясар выступил для соединения с войсками своего союзника Узуна Хасана навстречу войскам вторгшегося в Азербайджан из Средней Азии тимуридского султана Абу Саида. См. прим. 183.

³⁶у кого что есть па Руси, и тот пошелъ на Русъ; а кой должен

, а тот пошел, куды его очи понесли— это известие Афанасия Никитина имеет существенное значение для уяснения обстоятельств его дальнейшего «хожения» и путешествия в Индию. 'Что побудило Афанасия Никитина, собиравшегося первоначально, суд я по его рассказу, только па Северный Кавказ, совершить весь дальнейший путь «за три моря»? Был ли он в числе упоминаемых им неоплатных должников? Возможны, очевидно, разные точки зрения на этот вопрос: согласно первой из них. Афанасий Никитин упоминает только две группы купцов, ехавших вместе с ним и ограбленных по дороге: те, «у кого что есть на Руси» и кто поэтому «пошел на Русь», и те, кто оказался «должен», и вследствие этого «пошел, куды его очи понесли» (Т, л. 371). Сам оп пошел не на Русь и, следовательно, принадлежал к категории должников (см. выше, в статье «Русский „чужеземец ⁴⁴в Индии XV в.»; ср. Соловьев С. М История России, т. I—V. СПб., б. г., стб. 1579). Но возможно и другое решение вопроса о кушлеа.ом статусе Афанасия Никитина. Купец сред-

ней руки, он вез собственные товары — «а моя была млкая рухлядь вся в мен- шем судне» (Л, л. 433). Он не может вернуться на Русь, но не потому, что он — должник, а потому, что он вложил в это торговое предприятие весь свой капитал и потерял его: «занже ми на Русь поити н с чем, не осталось у меня товару ничего» (Л, л. 452). Кстати, Афанасий Никитин дважды говорит о попытках вернуться на Русь после потери товаров: из-под Астрахани («а вверьх нас не пропустили» — Т, л. 370) и из Ширвана («били есмя ему челом, чтобы нас пожаловалъ, чм доити до Руси» — Т, л. 371). Так что, возможно, была еще и третья группа купцов — тех, что потеряли все свои товары, но должниками не были. Со вторым посещением Дербента («а яз пошел к Дербенти») связана, по-видимому, еще одна попытка вернуться на Родину.

³⁷в Шамахе

— Шемаха в XV в. являлась центром Ширванского государства, одной из резиденций ширваншаха. По описаниям путешественников, Шемаха была крупным городом. В Шемахе, писал А. Контарини, «выделывают таламанский шелк, а также различные изделия из шелка, типа легких тканей, но особенно много атласов. Этот город не так велик, как Тебриз, но, по моему суждению, он гораздо лучше его во всех отношениях. Здесь изобилие продовольствия» (Барбаро и Контарини, с. 215). Таламанским в Италии называли и гилянский, и ширванский шелк. «В Шамахе паръ лих», — записал Афанасий Никитин (Л, л. 453 об.).

³⁸к Бак— Баку в XV в. был главной гаванью Каспийского моря. Сюда приходили суда из Дербента, северных портов Ирана и из Средней Азии. Море, по описанию Абдар-рашида ал-Бакуви, в его время, т. е. в начале XV в., доходило до башен и стен. В городе было две крепости. Одна у самого берега. Здесь в XV в. возник дворцовый комплекс — дворец ширваншаха, дворцовая мечеть, мавзолей и судилище — диван-ханэ. Другая, уже в развалинах — на горе. Продовольствие в Баку доставлялось из Шемахи и с Мугани. Из Баку вывозили соль и нефть, которой пользовались для освещения и в лечебных целях (для лечения кожных заболеваний верблюдов). Баку был также транзитным центром торговли шелком. Итальянцы Каспийское море иногда называли Бакинским морем (И. Барбаро и А. Контарини, с. 157, 158, 216, 219). Запомнилась Афанасию Никитину бакинская жара: «Сильно вар... в Бак...», — записал он (Г, л. 386).

³⁹огнь горитъ неугасимы— Афанасий Никитин имеет в виду выходы горящих газов и нефти, которые были видны на большом расстоянии от Баку.