Хозяева прогоняют гостей

Пузырьки легкого газа обожгли гортань Риаленн, вызывая на бой остатки сознания, и в тот же миг – внутрь, до дна, до пульсирующего средоточия жизни – рванулся огненный вихрь, плавя мысли в один громадный бесформенный комок, а потом комок этот раззвенелся по полу мириадами льдинок, погребая под собой ошалелую серую крысу, и все встало на свои места, и пришло Знание. Какое-то мгновение она ощущала себя богом. Она могла сокрушить тысячи и создать миллионы, ей были подвластны все земные, морские и небесные твари, и обитатели Живого Огня, и призраки, и духи, и еще сотни и сотни когорт и колонн… но мгновение оборвалось, прежде чем иссякла жидкость в кубке. Она запрокинула голову, не в силах понять, почему блаженство вдруг кончилось, но лишь несколько капелек упали с края тяжелой чаши: вина больше не было. Поплыл куда-то стол с бутылками и олениной, поплыли, искривляясь, фигуры жрецов… Хранительница вцепилась в дощатую столешницу, царапая ногтями сухое дерево. Так не должно было случиться!

А как – должно?!

– Вот мы и мертвы, – говорит живой, как ни в чем не бывало, Варгул. – Каково это – быть мертвым, Астри?

Астерель пожимает плечами.

– Мне будет легче, чем вам, – говорит он. – Мне и Схайли. Мы ведь еще молоды.

– Вина, – хрипит Цархон. – Вина, черт побери! Я взаправду хочу…

Варгул поморщился, поднял старика за шкирку и вынес во двор. Снаружи послышались возмущенные вопли, и через минуту жрец Земли вошел в дверь на своих ногах, весь в снегу и с еще более красным, чем ранее, лицом.

– Вина, – бросил он с порога. – Этот зараза Варгул вывалял меня в снегу, как котенка! Вина бывшему жрецу Стихии! И Варгулу тоже налейте. А потом снова пойдем купаться.

– Ночь на дворе, – попытался вразумить его вошедший следом жрец Воздуха. – Вот разбуянился-то! Успокойся, никто никого бросать не собирается. Как жили раньше, так и будем жить.

– Я ж теперь, – всхлипнул Цархон, – даже бутылку вина не наколдую. Правда, сотен пять я про запас сотворил…

– Сколько? – медленно проговорил Варгул, уставившись на раскисающего жреца.

– Пять или шесть сотен, – сквозь всхлипывания произнес Цархон. – Эйленвилль, тридцать пятого года. В погребе стоит, за домом. Мало, конечно…

Сначала хихикнул Астерель, к нему присоединилась Схайли, расхохотался Варгул – смешно, совсем по-человечески хлопая рукой по колену; прыснул, наконец, и сам Цархон, и только Риаленн во все глаза глядела на жрецов и ровным счетом ничего не понимала, кроме того, что утром у нее будет изрядная головная боль.

– Вы не умерли? – задала она вопрос, на который, очевидно, сама не могла найти ответ.

– А вы как считаете, юная леди? – игриво вопросил совершенно оправившийся от приступа меланхолии Цархон. Жрец Земли, похоже, менял настроения со скоростью прихотливого весеннего ветра. – Человек либо жив, либо мертв, третьего не дано. Шарлатаны, разумеется, будут пытаться втемяшить вам в голову свой бред относительно пограничных состояний. Не слушайте их, девушка! Обещаете – не слушать?

Риаленн была готова пообещать все на свете, только бы поскорее понять, в чем дело. Варгул усмехнулся, уловив растерянность в синих глазах Хранительницы: теперь она будет слушать до конца, даже если наступит последний день этого мира. Что ж, начнем…

– Слушай сказку, Хранительница, – негромко начал жрец Воздуха, и стихли смех и разговоры; только слышно было, как в наступившей тишине Цархон невозмутимо обгладывает оленью ногу. – Жили-были на свете четыре бога: Хойгри, бог Огня, Сронгир, бог Воздуха, Нхайя, богиня Воды, и Туграйн, бог Камня и Земли. Неважно, сколько их было раньше и какими путями пришли к власти четыре исполина: разве человек может похвастаться подлинно гуманными методами в борьбе за выживание? Не могут и боги… Так вот: четыре бога в разных землях избирали себе… жрецов.

– Рабов, – поправил его Астерель, глотая терпкий напиток из отнятого у Цархона кубка. – Рабов, а не жрецов.

– Ты не прав, Астри, – поджал губы Варгул. – Мы все согласились, соблазнившись даром, который каждый из нас использовал по своему усмотрению. Мы согласились быть тенями богов, следить за миропорядком… проклятье, мы согласились быть пешками в больших играх, но отнюдь не рабами! Просто с нами богам было легче – как и нам с ними. Не морщись, Астри, это тебе совершенно не идет. В общем, цокали мы копытами по лунным дорогам… пока не слегли, все четверо, разом. Случилось непредвиденное. В Карфальский лес вошла чужая сила, и имя ей было – смерть. Ты вполне успешно справлялась с обязанностями Хранительницы, пока не увидела…

– Молчите! – крикнула Риаленн. – Откуда, откуда вы все знаете!

– Тахриз сказал, – спокойно ответил Варгул. – Он забегал к нам изредка. Теперь уж не будет забегать…

– Что с ним? – прошептала Хранительница. – Вы и его…

– Сразу видно женщину, – подал голос Цархон, оторвавшись на мгновение от оленьей ноги. – Чуть что, сразу: вы его… Ничего мы с твоим волком не сделали, просто… не нужны мы ему больше. Не того полета мы теперь пташки.

Схайли упрямо качнула головой.