Хозяйка Айфорд-мэнор

— Какой же? Давай, раскрой ее мне, — потребовала она почти с вызовом. — Вряд ли ты сможешь меня удивить…

Но мужчина молчал. Они оба молчали… Замерли, словно соперники на дуэли. И глядели друг другу в глаза…

— Значит, не хотите меня отпускать? — спросил он, наконец.

— Не хочу.

— И денег мне не заплатите?

— Не заплачу. Неделя еще не закончилась!

— Я могу уйти так…

— Ты не посмеешь, — жестко сказала Аделия, но тут же пожалела об этом. — Прошу тебя… Питер, не уходи, — взмолилась она. — Что бы ни гнало тебя, это можно решить…

Он покачал головой.

— Боюсь, это не так… госпожа. Я плохой человек… Всем будет лучше, если я окажусь как можно дальше отсюда.

Аделия все-таки не понимала его. Он изъяснялся загадками…

— Ты вовсе не плохой человек, — с жаром возразила она. — Ты — лучший из всех, кого я когда-либо знала. Ты ведь не помнишь, каким был до болезни, а я это помню… Как можешь обвинять себя попусту? Просто поверь мне, — она взяла его руку и сжала горячие пальцы, — я жизнью клянусь, ты замечательный человек.

Коллум руки не отнял, но улыбка его не сделалась легче.

— Спасибо за эти слова, Аделия Айфорд, — произнес он, — мне лестно ваше доброе мнение обо мне. Вы и сами… дороги мне, о чем, верно, легко догадались, но… — Он потянул свою руку, разъединяя их пальцы, и, отступив, пошел к двери. У порога остановился… — Но я не тот, кем кажусь.

И вышел, не сказав больше ни слова и оставив Аделию в совершенно расстроенных чувствах. Почему Коллум решил вдруг уйти? Уйти, несмотря на то, что совершенно не знает ничего о себе… Куда он собрался? А она по любому не может его отпустить… Ни сердцем, ни разумом. А, может быть, стоило… рассказать ему о себе, объяснить всё… Но как это сделать? Злопыхатель все еще не раскрыт. Затаился, возможно, а, может быть… просто ушел… В такое верилось мало. Но где он тогда? Чего выжидает?

Бенсон в тот день, словно ощущая ее настроение, с делами не лез… Сам вписал в книгу доход с мыловарни, сообщил лишь, что едет присмотреть лошадь в поместье Пембруков. Мол, Брэди давно безудержно сокрушается из-за отсутствия у нее достойного выезда… Аделия только согласно кивнула, хотя, коснувшись рукой раздавшегося живота, подумала про себя, что верхом выезжать ей придется не скоро. Но сегодня она не могла думать о деньгах… Хотелось поплакать на мягком плече или хотя бы просто почувствовать чье-то участие… Сестра, к сожалению, все еще была сильно не в духе: едва увидев ее, входящей на кухню, скуксилась, словно кислое яблоко.

— Коллум сегодня меня избегает, — заявила она. — Ты вчера ему что-то сказала? Запретила нам видеться?

— Вот еще, не придумывай лишнего, — устало отозвалась Аделия, опускаясь на стул.

Глэнис сразу же предложила ей сидра, разбавленного водой, и девушка согласилась, глянув на старую женщину, няню Бэт, что сидела у очага.

— Нянюшка, как вам на новом месте, уже пообвыклись? — спросила она.

Аделия поначалу хотела отвести ей покои в хозяйском крыле, но старая женщина категорически отказалась. Сказала, слуги должны знать свое место… К тому же, она вознамерилась помогать Глэнис по дому и вообще делать всё, что по силам.

— Спасибо, милая, я всем довольна. Как ваш ребеночек? — поинтересовалась сама. — Кажется, будет мальчик.

— Мальчик? — удивилась Аделия. — Почему ты так решила?

И Глэнис ответила первой:

— Так животик у вас остренький, госпожа. По всему видно: у Айфорд-мэнора будет наследник.

— Но прежде Делия станет совсем необъятной, — не удержалась от комментария Маргарет. — Быть беременной… отвратительно. Ни один нормальный мужчина не может в самом деле хотеть женщину в таком положении.

Глэнис и нянюшка Бэт, обе воззрились на нее с одинаковым осуждением на лицах.

— Мисс Маргарет, всякий мужчина должен быть горд, осознавая, что его семя прорастает в лоне жены, — наставительно произнесла ее нянька. — Как можно даже думать обратное?

И девушка дернула головой.

— Я не хотела бы провести целую жизнь в положении свиноматки. Мне хватило примера матери…

Глэнис спросила:

— Чего же тогда вы хотите?

— Хочу быть свободной и решать самой за себя.

И снова три пары глаз посмотрели на нее с осуждением.

— Тебе лучше бы не говорить подобного вслух, — наставительно сказала Аделия. — Твои вольные мысли уже довели до беды.

— Можно подумать, ты — сама святость, — огрызнулась сестра. — Я ведь вижу, как ты смотришь на Шермана… А сама, между прочим, замужняя женщина.

Аделия, кажется, онемела на миг, но Глэнис за нее заступилась:

— Мисс Маргарет, разве можно так говорить? Человек, упомянутый вами… гость этого дома… Он под нашей опекой. Госпожа проявляет гостеприимство…

— Знаю я это гостеприимство, — разрыдалась вдруг Маргарет ни с того, ни с сего. — Знаю, как… это бывает…

Аделия, сбитая с толку поведением девушки, прижала к себе содрогающееся в рыданиях тело. Стоило ожидать, что случившееся не пройдет для нее даром… Оставит рану в душе, которая будет кровоточить.

— Ну-ну, — сказала она, — всё проходит и это пройдет. Ты ведь славная девочка, просто не в меру живая…