Хозяйка "Доброй феи" и последний из драконов

Энергетический контур, сплетенный будто из нитей мерцающего фиолетового цвета, бурлил мощными потоками, которые обвивали все тело лорда, питая его столь необходимой энергией.

Лайонард отчетливо понимал, что эта энергия нужна позарез его второй сущности. Дракончик, которого он сейчас чувствовал очень отчетливо, буквально вкушал ее и расслабленно барахтался в потоках, пронзающих каждую клеточку .

-- А ведь я его чуть не потерял…, -- неожиданно осознал лорд.

Знание, тайное знание, хранимое веками в этом заповедном месте пришло как озарение.

Да, друзья мои.

Для молодого, новорожденного дракончика, который являлся второй сутью Лайонарда было жизненно необходимо попасть сюда.

Ведь в тот момент, когда истинная пара отказала ему в своей благосклонности, почти мгновенно наступил коллапс.

Своего рода паралич, ведущий к потере лордом только что обретенной способности к обороту. Да что там. К потере этой своей, второй сущности, к которой он еще и приноровиться не успел.

Не успел, но уже чувствовал своей неотъемлемой частью, причем важнейшей. Наверное, это можно было бы сравнить с потерей конечности.

Или нет, не конечности, а чего-то куда более серьезного. С потерей части собственной сущности.

В таком случае новорожденный дракон практически переставал существовать. Ведь пара отказала ему, а значит, он не достоин жизни.

Его сочли недостойным для того, чтобы зачать ребенка.

Для дракона, истинного, проявленного дракона такое было смерти подобно. Он ощущал себя настолько одиноким и ненужным, что Вселенная  была готова сжалиться над таким существом, даря ему забвение.

Потому что для дракона существовала только одна пара, и другой попросту быть не могло.

По крайней мере, ни в одном из оставшихся старинных манусткриптов ни о чем подобном не упоминалось.

Отказ истинной пары был полнейшим нонсенсом, потому что в таком случае дракон оставался одиноким до конца его дней.

А такого рода одиночество весьма отличалось от обычного. Для создания, имеющего две сущности, не было страшнее наказания и не было сильнее боли, как лишиться одной.

И род такого дракона, понятное дело, вырождался, не оставляя после себя потомков, способных хоть когда-нибудь обратиться и подняться в небеса, давая Киассе шанс на выживание.

Слишком уж была сильна связь самой планеты с этими сущностями.  Киасса, мир на самой окраине одной из галактик, был своего рода форпостом на пути темных энергий, периодически исходящих из самых дальних ее пределов.

Воины-защитники, чувствуя всей своей сутью скопление вредных энергий, грозящих пробить атмосферу и способствовать развитию негативных, низших тенденций, поднимались тогда в воздух, и защитным барьером окружали планету.

Вредные излучения отражались от их раскрытых крыльев, покрытых сверкающими чешуйками, и отправлялись точнехонько назад, в место, которое их породило.

Поэтому драконы были столь значимы. Поэтому так важно было продление рода.

Ведь без защиты планета быстро пришла бы в первобытное состояние, лишившись возможности дальнейшего развития. Опустошающие войны, выплески неконтролируемой агрессии в свое время привели к тому, что из восьми миллиардов населения осталась только третья часть. И потребовались многие века для возрождения ее былого могущества.

Лайонард вздрогнул. Лорд вдруг понял, насколько важным и совсем не случайным событием было появление этой девушки.

-- Похоже, наступают темные времена…, -- обреченно и горько подумал мужчина.

Тайное знание, проникшее помимо воли в самые глубины его существа, объяснило многое.

Странно, но Лайонарда вдруг наполнило совершенное спокойствие, а шепот, окружавший его все это время, умолк. Мужчина потянулся, будто после долгого исцеляющего сна. Да оно так и было, на самом-то деле.

Он почувствовал, как дракончик оживился, и энергия мягко запульсировала где-то глубоко в области пупка. Энергетический кокон медленно и осторожно опустил лорда на землю и исчез.

Серебряный дракон вытянул руку, пальцы которой вдруг замерцали серебряным же цветом, и стена послушно расступилась, выпустив наполненного уверенностью и энергией мужчину.

Он понял, что нужно делать. Понял со всей ясностью, но…

Если она не согласится?

Глава 21

Леночка требует доказательств

У Леночки же, столь решительно собравшейся выслушать незадачливого придворного алхимика, по мере того, как тот, прямо как на кафедре перед залом на защите докторской, излагал суть возникшей проблемы, лицо все более и более вытягивалось.

А когда лорд Конфю закончил, она, по большому счету, не склонная обычно к эмоциональным реакциям, всплеснула руками и единственное, что могла сказать,так это:

-- Ну, знаете… Ну, знаете…-- на Леночке лица не было.

-- Простите, мне нужно побыть одной, -- в конце концов пробормотала девушка, уставившись в никуда.

Кон, с тревогой за ней наблюдавший, совершенно не хотел оставлять ее в одиночестве.

Однако сказал:

-- Конечно, конечно, леди. Я выйду прямо сейчас. Но только ненадолго, хорошо? -- и осторожно вышел в соседнюю комнату, но дверь оставил приоткрытой.

Леночка же даже не заметила, что тот ушел.