Хозяйка дома у озера

Заминка вышла только с чердаком. Он был заперт. И сколько не перебирал Матвей ключи на связке, полученной от риелтора, ни один так и не подошел к большому навесному замку.

Отец Афанасий отставил ведро и на пробу потрогал ручку двери, а потом уперся одной рукой в косяк, а второй потянул створку на себя, словно надеясь, что замок сейчас отскочит сам. Вены на руках священника вздулись, и в этот момент позади него появился призрак. Девушка схватила святого отца за талию и тоже потянула, словно в детской сказке: «внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку…»

Отец Афанасий вздрогнул, обернулся и увидел Матвея. Тот от неожиданности выронил ключи и многозначительно произнес:

— Э-э-э… — а потом предложил: — Сходить за ломом?

— Думаю, не стоит. — выдохнул священник и многообещающе произнес: — Матвей, вы…

Неловкость казалась почти осязаемой, от нее хотелось убежать, от нее хотелось спрятаться.

— Может кофе? — отчаянно предложил мужчина. Он совершенно не собирался выслушивать ничего из того, что мог бы ему сказать священник. Он не хотел ни извиняться, ни объяснять. Потому что у него не получится, ни то ни другое.

Он услышал за спиной смешок и с трудом сохранил спокойствие.

— Благодарю, — кивнул отец Афанасий. — Но я, пожалуй, пойду.

— Спасибо, — нашел в себе силы сказать Матвей. — И за то, что пришли, и вообще…

Священник еще раз кивнул, а потом словно нехотя проговорил:

— Надеюсь, вы со всем справитесь. — Слово «всем» он выделил голосом. — И мы будем рады видеть вас на празднике.

Последнее было явным преувеличением, но мужчина, даже не поинтересовавшись, что за праздник, поспешил заверить:

— А я буду рад прийти.

Они оба сказали неправду, но сейчас их она устраивала как нельзя лучше. Дверь захлопнулась, и Матвей развернулся к девушке, сжимая кулаки. — Ты…ты… ты что творишь?

— А что? — поинтересовалась она и с обидой добавила: — Я помочь хотела.

— Помогла, — поблагодарил ее Матвей. — Теперь меня считают не только сумасшедшим алкоголиком, но и… и…

— Кем? — она казалась удивленной.

— Тем, — высказался он, мысленно пытаясь подобрать правильное слово, но они все казались ему неподходящими, пустыми, как шелестящий фантик от конфеты. — Мужеложцем, — наконец подсказала ему память.

— Кем? — на этот раз девушка округлила глаза.

— Мужеложцем, потому что иные мужчины не имеют обыкновения хватать друг друга за талию.

— Почему? — кажется, она интересовалась совершенно искренне.

— Потому, — исчерпывающе ответил Матвей и направился в гостиную.

— В первый раз вижу настоящего мужеложца, — задумчиво сказала призрак ему в спину. А он еле удержался, чтобы не кинуть в нее чем-нибудь тяжелым, вон, хоть оставленным отцом Афанасием ведром с водой.

«Господи, сделай так, чтобы все это было просто моим сумасшествием», — в отчаянии мысленно попросил Матвей. Но господь, по обыкновению, не ответил.

8. Отказывающая от дома

Настя не соврала, она и вправду никогда не видела мужеложцев. Только слышала, как однажды управляющий доложил батюшке, что булочник с третьей Мукомольной улицы — мужеложец. Папенька распорядился булочника плеткой отходить. Да опоздал, сбег булочник. Может, и вправду любы ему мужчины, а может, плетей отведать не захотел. Пироги он пек вкусные, а остальное Настю волновало постольку поскольку.

Непонятно только с чего Матвей так осерчал? Она же просто интересничала, ведь всем известно, что мужеложцы не заключают помолвок.

И тем не менее он как-то разом посмурнел, движения стали резкими, даже злыми. Едва ведро со святой водой не опрокинул, она еле успела отодвинуть. И совсем не потому, что он мог опять упасть, а потому что святая вода еще может пригодиться, особенно, если дверь на чердак все же будет открыта.

Матвей сердито застучал по клавишам волшебной книжки. Эк, его разбирает, будто она его в казнокрадстве уличила.

Мужчина, словно услышал ее мысли, на минуту закрыл глаза, выдохнул, а потом взялся за волшебную шкатулку и набрал номер, поминутно сверяясь с чем-то на экране.

— Добр… — начал он, замолчал и вдруг пробормотал: — Ненавижу разговаривать с автоответчиками.

Настя не поняла, кому он это сказала, и не поняла кто такой автоответчик, но на всякий случай сделала скорбное лицо. Оно ее еще ни разу не подводило, особенно с нянюшкой. Та истово была уверена, что скоро грядет пришествие анчихриста. Она так и произносила это слово «анчихрист» через «ч», казавшееся маленькой Насте каким-то сухим и ломким, как побелевшие на солнце ветки. Сто лет прошло, а враг рода человеческого до сих пор не явился. Доживи нянюшка, наверняка, была бы раздосадована, столько готовилась, А он такой нерадивый оказался.