Хозяйка дождей и ветра

— Так, — сказала я и перевела дух. — Сейчас все послушали, что я скажу. Мы выполняем задачу — пафосно, но верно — государственной важности. Наши дроны болтаются непонятно где, неуправляемые, и чья это вина, мы разбираться будем после. На секунду представим, что дрон выстрелит очередью магпатронов по какому-нибудь иностранному пассажирскому лайнеру, и допустим, что войну стране объявят раньше, чем мы вернемся домой.

Если вернемся.

— По-хорошему это уже дело военных, — пробормотал Питер, и он был прав.

— Ты не много на себя берешь? — ухмыльнулась Элен, даже не повернув головы. Но ее реплика относилась ко мне. — Деточка, здесь я старшая и руководить буду я. Заткнули свои красивые ротики, Кейра, перестала реветь, делаем умные лица и исполняем все, что я говорю.

Формально она была права. Но лишь формально. У нее не было допуска той категории, который был у меня, потому что Лоя его получила по совокупности предупреждений критических ситуаций, а еще у нее были две научные статьи, а еще Лоренс назвал меня и Питера первыми.

Опять Питер.

— Лоя, что такое серьезное личико? Быстро открыла планшет и рассчитала, за сколько мы прибудем на место. Это чтобы хоть чем-то тебя занять.

Двери лифта открылись, я увидела яркий свет там, где Джейсон уже был готов поднять шифтер. И, не говоря ни слова, я сунула Элен планшет в руки и быстро пошла к парковочному месту. За мной заспешила Кейра, потом Питер, и как неотвратимая длань судьбы по гулкому полу гаража загрохотала каблуками Элен.

Мне было плевать на ее истерики. Я не собиралась ей подчиняться. Просто потому, что я готова выполнять распоряжения того, кто умнее и опытнее меня, потому что если и брать на себя ответственность, то за грамотные решения, а не за бешеные приказы неуравновешенной мадам. И хотя Элен продолжала бушевать, я не оборачивалась, только уже подойдя к шифтеру, повернулась и шепнула Кейре:

— Вытри слезы и ничего не бойся.

— Ты же здесь уже почти не работаешь! — Элен швырнула планшет через весь салон и больно пнула меня в лодыжку. Я сделала вид, что ничего не заметила.

Эмоции? Что там советовали? «Не держите эмоции в себе, это вредно». Похоже, эти психологи работали по чьему-то заказу — дестабилизировать ситуацию в отдельно взятом коллективе, а может, стране. Я не знала ни одного человека, которому повредили бы спокойствие, пусть и мнимое, и умение немного подумать, а вот попытки «выплеснуть кипящее из себя» приводили к тому, что все летело к чертовой бабушке — работа, семья, учеба… «Улыбайтесь, господа», — говорил один известный герой советского фильма, а весельчаки добавляли к этой фразе: «Это всех раздражает». Как всегда, весельчаки были правы.

Питер устроился у окна, я рядом, слева от меня, последняя в нашем ряду из трех мест, — Кейра. Элен заняла одиночное место у окна сзади нас — вот так, вы сами по себе, я сама по себе. Я осклабилась, хотя стоило насторожиться.

Мы пристегнулись, в шифтере погас свет, и мы взлетели. Вид у Джейсона был как у настоящего пилота — наушники, микрофон, и он был очень сосредоточен. Питер ободряюще похлопал меня по руке, и я против желания ему улыбнулась.

Это был большой телешифтер, намного больше того, в котором в тот роковой день поднялась в небо Лоя. Восемь посадочных мест, кроме места водителя, рабочий отсек за нашими спинами — кажется, у этого телешифтера категория «Е», и у меня она не открыта, да и мало кто ее открывает, без Джейсона нам было не обойтись. Он как раз запрашивал у центральной диспетчерской разрешение занять высший эшелон сразу за пределами города, ему отказывали, он злился, но поделать ничего не мог. Такие разрешения дают не глядя только спецслужбам, а мы ими не были. Но вот проблесковый маячок включить нам позволили.

Мы мчались по специальному резервному эшелону и напугали, кажется, каких-то полицейских. Питер усмехнулся. Я сидела понурая и смотрела на слившиеся в бесконечные ленты огни города. Что делать? Что мне делать?

— Телешифтер С-двести одиннадцать-ноль три-ЭР, разрешаю занять высший допустимый международный эшелон на расстоянии ста миль от границы города, занятие эшелона в обычном режиме, максимально разрешенная скорость над континентом — тысяча сто миль.

Очень неплохо, с удивлением отметила я. Скорость всего лишь в два раза ниже скорости «Конкорда» или «ТУ-144». Я пошарила рукой по салону, Питер с улыбкой передал мне брошенный Элен планшет — по его экрану пошла небольшая трещина. Я быстро открыла карту и посмотрела, как будет проходить наш маршрут — нам нужно пройти три с половиной тысячи миль, часа через два-полтора будем на месте.

Но что делать? Подумать, что делать с дронами, мне надо прямо сейчас. Я протянула руку к Питеру, и он, поняв меня без слов, передал мне смартфон Джейсона: дроны сместились к континенту, если они пройдут возле побережья, беды не миновать — там воздушные коридоры…

Я попыталась встать, Джейсон прикрикнул:

— Пока не займем эшелон, все сидят!