Хозяйка гильдии трактирщиков

— Не меньше, а больше, — удивил Олаф. — На седле для долгих поездок есть специальные крючки для всяких вещей. Если чуть пошире расставить горлышки, то перемычка станет как раз нужного размера. Всадникам будет удобно крепить флягу на лошадь, и тянуться удобно к ней.

Я оценила идею, даже приобняла кузнеца на радостях. Это же гениально! Долгие походы всегда делают на лошадях! Таскать с собой флягу с двумя разными жидкостями осмысленно только в длительные путешествия. И это может быть тяжело, но если ты верхом, то в самый раз! Всё сходится!

 Анализируя и планируя, я не заметила кое-что необычное. Олаф удивил меня за сегодня уже второй раз. Когда я, прижавшись к нему, снова отстранилась, он… приобнял меня за талию и не отпустил! Сообразив, что происходит, я упёрлась руками ему в сильную, горячую, играющую рабочими мышцами грудь, подняла взгляд и сглотнула.

В голове лихорадочно пронёсся целый сонм мыслей. Олаф ведёт себя необычно сегодня, с самого момента встречи. После того, как я на время забила на него, кстати. Надумал действовать решительней? Между прочим, он честно сказал, что хочет провести со мной время, пусть и не откровенно прямо выразился, зато намёк прозрачней некуда. Так что же? Я могу рассчитывать даже на… поцелуй?

Обстановка романтичней некуда. Мы только что вместе сотворили кое-что замечательное, такие вдохновлённые, стоим на мостике под журчание воды, освещаемые конусом лунного света…

— Осторожно, доска сзади иссохлась, не упади.

У меня аж дыхание перехватило. ОПЯТЬ?! Ты опять профукиваешь свой шанс?!

— Всё, с меня хватит. Олаф, это уже не смешно! Я требую объяснений!

Глава 25

Кузнец ошарашенно моргал на меня непонимающими глазами, переводя взгляд с моего лица на перила за спиной.

— Ну, доска… — промямлил он, — дряхлая…

— Я поняла это! — взорвалась тут же, но сразу постаралась взять себя в руки, отвернувшись. Несколько глубоких вдохов-выдохов сделали своё дело. Снова взглянув на мужчину, я уже лучше контролировала свои эмоции. — Проблема вовсе не в доске. Олаф, скажи прямо и честно, я тебе нравлюсь?

Он с шумом втянул воздух, но всё же ответил:

— Да… Я…

— Тогда почему ты медлишь, едрит твою за ногу?! — Ненадолго выдержки хватило... — Уже второй раз проявляешь неуместное благородство там, где можно было бы воспользоваться ситуацией!

— Воспользоваться? Для чего?

— Для поцелуя, например! — выкрикнула я излишне громко и сразу смутилась. Отошла на шаг назад и уставилась на воду. Выдохнула, осознав, что вот теперь, когда всё высказала, действительно полегчало. Кузнец стоял там же, где раньше, смотрел на меня, но постоянно мучительно отводил глаза. Это я видела по его отражению в речужке. — Скажи, прошу, что нет так? Почему ты не идёшь навстречу? Мне уже показалось, что дело сдвинулось с мёртвой точки сегодня, но… Олаф, почему ты не поцеловал меня? Не хочешь?

На последних словах я повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Хочу, Лорин! — Мужчина дёрнулся ко мне, но завис на полпути в нерешительности.

— Но? — провокационно хмыкнула я. А он вздохнул. Вечер вздохов, честное слово…

— Но… — Олаф потупился и, зажмурившись, резко решился. — Но я женат!

Слова камнем упали мне на грудь, обрывая дыхание. Угадала! Я была права в своих предположениях… Поделом, Лорин, поделом тебе! Нечего было скрывать от него свою помолвку! Вот и расплата за тайны...

— Вроде как женат… — добавил Олаф многозначительно. Я вскинула на него вопросительный взгляд, получив возможность снова дышать. Одни потрясения сегодня… — Мы были знакомы с детства, дружили, — начал кузнец свой рассказ. — Когда выросла, у неё появилось много женихов, но я не входил в их число.

Далее он рассказал, что Эрика, а именно так зовут подругу детства Олафа, связалась не с тем парнем, поверила в лживые обещания и… залетела. Новоявленный отец свинтил в тот же час, стоило ему узнать о произошедшем, ещё и её саму в измене обвинил. Да, обычная история, как для Земли…

— Я не смог бросить Эрику на произвол судьбы. С ублюдком на руках она быстро опустилась бы до… до... Я не мог позволить ей пасть на самое дно. И взял в жёны вопреки косым взглядам. Всё было хорошо полгода, замечательная хозяйка, благодарная, не капризная, но роды… роды Эрика не выдержала, не справилась.

— Ох! — я выдохнула и прикрыла рот рукой. Какой кошмар!

— Так и лежит теперь, живая, да не шевелится и никак не реагирует на мир вокруг. Только глотает, что в рот кладут, да испражняется под себя. Её мать за ней ухаживает, не даёт… оборвать страдания.

Олаф немного помолчал, давая и себе, и мне переварить сказанное, затем продолжил:

— С тех пор прошло больше десяти лет, люди позабыли про Эрику. Решили, что умерла моя жена, думаю. Сынишка её моим подмастерьем стал, все привыкли. Сыном своим я назвать его не решился…

О, так тот мальчик, которому я помогла льдом, когда в прошлый раз в кузню ходила, и есть сын Эрики? Приёмный ребёнок Олафа, получается. Ну, и историю ты завернула, автор, однако… Прямо не знаю, как к этому относиться.