Хозяйка города

По широкой каменной трубе она взлетела к двадцать первому этажу. Из-за порванного крыла Надю чуть заносило влево. На последнем этаже не было стен — только несущие опоры. Здесь гулял ветер. Надя ощутила присутствие Скрипача — тот всё ещё искал её внизу, у восточной грани восьмиугольника больницы, и она метнулась на запад.

Надя повисла в воздухе в стороне от больницы, пытаясь прийти в себя. Она наблюдала, как провода оплетают восточную стену, но здание больницы было таким огромным, что даже полуразрушенное Скрипач не мог обхватить целиком. Потому не мог сейчас дотянуться до Нади.

А значит, у неё оставалось несколько секунд преимущества. Она вынырнула из темноты, незамеченная, и камнем упала на него с неба. Арматурные когти впились в переплетение проводов, как в настоящую плоть. Фонтан искр осветил низкое небо.

Ей не требовалось уничтожать его вовсе — нет, только сбросить вниз с самой высокой крыши.

Скрипач вывернулся, скользкий, как рыба. Провода оплелись вокруг Нади, подтянули её к бледному улыбающемуся лицу.

— А давай так, — произнёс Скрипач, — будем сражаться на этой крыше каждую пятницу. И когда я выиграю, ты исполнишь любое моё желание. А когда выиграешь ты… хотя такого не случится.

Она зашипела от злости. Выпущенные когти впились ещё глубже, так что Надя ощутила ледяной холод внутри Скрипача. Провода, как пружины, швырнули её в стену. За вздох до страшного столкновения Надя успела свернуться в комок, завернулась в крылья и смягчила удар.

— Осторожнее, — крикнул Скрипач ей вслед. — Не хочу, чтобы на свадьбе ты выглядела, как огородное пугало.

Она уже понимала, что сил надолго не хватит, потому сложила крылья и понеслась вниз. Скрипач рванул следом, то ли подхватить, чтобы она не разбилась, то ли увлечённый игрой в салочки.

Надя расправила крылья у самой земли и рванула в сторону, уходя от проводов. Она петляла между недостроенными корпусами больницы. В ушах на одной тоскливой ноте выл ветер. Она прекрасно знала все коридоры больницы, все высокие арки, все переходы, и среди них могла противостоять Скрипачу.

Он гнался за Надей, неловкий в узких дверных проёмах. Больница пыталась задержать его — осыпались за Надиной спиной стены, а железные крюки из стен хватали и обрывали провода. Скрипач задержался в одном из коридоров, выпустив Надю далеко вперёд.

— Ну хватит! — рыкнул он.

Она замерла у проломленной стены, за которой открывался котлован — из темноты торчали арматурные отростки. Новый корпус, который никогда не будет построен. Надя притворилась комом пыли. Она почувствовала, как Скрипач ощупывает коридоры, ищет её и сердито шипит, не находя.

— Не зли меня, девочка.

Она почти растворилась в темноте больницы, когда провода зазмеились совсем рядом. Надя встрепенулась и рванула в пролом. Скрипач дёрнулся следом, намереваясь схватить, и закачался на тонкой полоске между осязаемой больницей и пропастью.

Зажмурившись от ветра, бьющего в лицо, Надя умоляла больницу помочь. Старое здание услышало и тяжело качнулось — затрещали разом все перекрытия. Отчаянно медленно — как показалось Наде — накренились стены, и Скрипач полетел вниз.

Она повисла в воздухе — слишком близко — застывшая, не смея надеяться на удачу. Провода хлестнули по воздуху, как плети, два из них дотянулись. Её подтащило к Скрипачу. Он удержался, оплетя собой эркерный выступ.

— Наигралась?

Шансов вырваться у неё уже не было. Крылья бесполезно били за спиной, оставляя глубокие царапины на кирпичах. Скрипач по-паучьи полз вверх, таща Надю за собой. Раз, а потом второй он ударил её о стену. Как сломанные кости, захрустела арматура её крыльев. Третьим ударом из неё на минуту вышибло способность видеть и осязать.

Скрипач швырнул её на помятую плоскость крыши. Надя вскочила на ноги и инстинктивно бросилась в сторону. Она вжалась в кирпичный выступ ограды. Обломанные крылья дрожали. С арматурных прутьев текла кровь и срывалась в тёмную пропасть под накренившейся больницей.

— Маска, я вас знаю. Ты ещё можешь стать живым. Потому что я тебя жду.

Она захотела увидеть его и увидела — рубашка навыпуск, потёртые джинсы, как у хорошего полицейского в старом фильме, трёхдневная щетина. Ничего не изменилось.

— Антон.

Он невозмутимо посмотрел на наручные часы, как будто время в заброшенной больнице ещё не остановилось.

— Иди сюда.

Надя осторожно приподнялась. Антонио стоял на накренившейся крыше и за спиной Нади, должно быть, видел чёрную пропасть, и всё равно он улыбался. Хотя мёртвые не умеют. В её не-живой груди глухо стукнуло сердце.

Камешки хрустели под ногами и сыпались вниз, пока она шла. Несуществующая луна блестела в его глазах. Антон спросил:

— Ну и что нам теперь делать?

Как будто она знала.

Надя замерла в шаге от него, отчётливо ощущая человеческий запах Антона — кофе и выжженная степь. Наверняка, это ей всего лишь казалось, ведь сущности не могут пахнуть человеком, но у Нади всё равно закружилась голова.

— Получается, всё зря. Ты меня не убьёшь, даже если отрастишь себе ещё десяток крыльев.