Хозяйка лабиринта

– Но ведь и мы сможем опознать коллаборационистов по этим значкам! Кроме того, им сообщили адреса, по которым они должны явиться в случае немецкого вторжения. Сборные пункты, если можно так выразиться. Конечно, в ту же минуту, как они туда явятся, их арестуют.

Джульетта не помнила такого разговора ни в одной из расшифровок. Возможно, это обсуждалось над тарелкой спагетти.

– А что потом, мистер Тоби? – спросил Сирил.

– О, мы расстреляем всех информаторов в ту же минуту, как первый фашист ступит на нашу землю, – небрежно ответил Годфри.

«А кто же будет держать пистолет?» – подумала она. Ей трудно было представить себе, как Годфри завязывает глаза Бетти и Долли и ведет их к стенке.

– Я бы взялся, – сказал Сирил. – Без никаких. Это же предатели, верно?

В последнее время они часто говорили о том, что будут делать в случае вторжения.

– Мы должны защищать здание Би-би-си, – сказал Перри. – Это жизненно важно. Нельзя отдавать немцам радиопередатчики.

Джульетта представила, как с маузером в руке героически обороняет Дом вещания на Портленд-Плейс и в конце концов погибает. От этой фантазии ей стало тепло.

– Мисс Армстронг!

– Да, сэр?

– Не желаете ли послушать речь Черчилля по радио? Я раздобыл немного джина в Министерстве обороны.

– Замечательно, сэр.

Был конец рабочего дня, и Джульетта собиралась в «Посольский клуб» с Клариссой. Но она решила, что не послушать речь нового премьер-министра – значит манкировать своим патриотическим долгом. Хотя она гораздо охотней пошла бы танцевать, чтобы забыть горести своей страны. Особенно учитывая, что Черчилль предлагал лишь неприятный коктейль из крови, тяжкого труда, слез и пота. «Нам предстоит чрезвычайно суровое испытание».

Однако Джульетта прониклась речью и вдруг почувствовала себя очень взрослой и серьезной – хотя это, возможно, из-за джина.

– Как вы думаете, мы справимся? – спросила она.

– Бог знает, – ответил Перри. – Положение тяжелое. Мы можем только сделать все, что от нас зависит.

Они сдвинули стаканы, и Джульетта сказала:

– За победу.

– За мужество, – поправил ее Перри. – Ключевое слово – мужество, мисс Армстронг.

И они осушили стаканы.

Маскарад

– Званый вечер?

– Суаре. Вы ведь придете, дорогая, да? – спросила миссис Скейф.

– С удовольствием, – ответила Джульетта. – Это на Пелэм-Плейс?

Миссис Скейф засмеялась:

– Боже мой, нет, конечно! Друг дал мне попользоваться помещением.

«Суаре» планировалось как сборище «единомышленников».

– У нас впереди великие времена, дорогая.

Джульетта нервничала – оказалось, что на суаре она пойдет одна. Она привыкла к невозмутимому вязанию миссис Амброз и даже к блистательному равнодушию Жизели. Но на этот раз Айрис должна справиться сама. Дебют в роли солистки.

«Помещение» оказалось пышным бальным залом в богатом особняке на Пэлл-Мэлл. Интересно, подумала Джульетта, что это за друг такой, если он (или она) может предоставить в пользование подобную роскошь. Массивные колонны из мрамора, узором и цветом напоминающего сырое мясо, стояли в два ряда, и резные капители сверкали позолоченными листьями аканфа. В сияющих настенных зеркалах отражались гигантские люстры. В таких залах мужчины подписывают договоры, гибельные равно для победителя и побежденного, а девушки в заемных платьях теряют хрустальные башмачки.

Расклейка листовок и гадкие выкрики в кинотеатрах – ведь это все жалкие мелочи. Более того, это лишь дымовая завеса для отвода глаз. Настоящая сила «Правого клуба» – в другом. В Уайтхолле, в недрах надменных лондонских клубов, в сиятельных залах вроде этого. Бетти и Долли мира сего – рядовые с мелочными заботами о погоде, цене автобусных билетов и продуктовых карточках. А здесь – здесь собираются исключительно генералы. Именно они будут устанавливать новый миропорядок, если придут немцы.

Перри купил Джульетте новое платье для этого вечера. Атласное, кроенное по косой и весьма откровенное. Перри настоял, чтобы она его купила. Он даже пошел с ней в «Селфриджес», и продавщица шепнула ей в примерочной:

– Какой щедрый. Вам повезло.

На что Джульетта ответила:

– Может быть, это ему повезло.

Я – подарок. Яблоко, ждущее, чтобы его сорвали с ветки. Роза. Жемчужина.

– И я решил, что вот это окажется нелишним. – Он протянул ей коробочку, обтянутую зеленым сафьяном.

Джульетта открыла. Внутри, в гнездышке из белого атласа, лежали бриллиантовые серьги.

– Ох… – сказала она.

– Бриллианты, – объяснил он, словно она могла их не опознать. – Очень хорошие, – во всяком случае, мне так сказали. Они застрахованы, но постарайтесь их не потерять. Их нужно вернуть завтра.

– Ох…

Значит, это не подарок. Ну давай, вручи мне тыкву и шесть крыс, и дело с концом.

– Если спросят, это вам подарил отец на ваш двадцать первый день рождения.

– Мне только восемнадцать.

– Да, но вы кажетесь старше.

Интересно, она из-за этого более привлекательна для него или менее привлекательна?

– А вы сказали, что мой отец умер, – напомнила она.

– И правда.