Хозяйка лабиринта

Джульетте казалось странным, что в течение нескольких дней Джульетта Армстронг официально не существовала. Будто ушла в самоволку, порезвиться с ангелочками, козочками и овечками. Пока ее не было – может, вызвали Айрис и велели ей работать дублершей? Интересно, как она справилась. Заметил ли Перри подмену? Не подумал ли, что это…

– Ешьте, – бодро сказал Перри. – Скоро такой еды уже не будет, а вам нужно нарастить мяса на костях.

Обычно крепкий желудок Джульетты взбунтовался, и она незаметно побросала бóльшую часть говядины («мяса», подумала она, и тошнота подкатила к горлу) в расстеленную на коленях салфетку. Встала и со словами: «Прошу меня извинить, я сейчас вернусь» – ушла в туалет. Салфетку она прихватила с собой и вывернула ее содержимое в мусорную урну в туалете. Интересно, что подумает уборщица.

«Воспринимайте это как приключение», – сказал Перри, когда вся эта история только начиналась. Тогда ей действительно казалось, что это приключение. Забавная эскапада, словно в книгах Бьюкена или Эрскина Чайлдерса. Занимательный сюжет из «Книги для девочек». «Русская чайная», расклейка листовок, побег из окна по плющу. Но мы ведь не в книге, правда? Человек погиб. Беатриса погибла. Малая пташка. Мышка. Ничтожное существо – для всех, кроме Джульетты.

Жребий брошен

К Перри, кажется, вернулось ровное расположение духа. Джульетта была рада, что омрачавшая его черная туча рассеялась, – ей было с каждым днем все труднее подлаживаться под его перепады настроения.

– Есть один американец, мы за ним следим, – сказал ей Перри. – Его зовут Честер Вандеркамп. – Он произнес это имя с отвращением – он вообще не любил американцев. – Он работает в американском посольстве шифровальщиком.

– Шифровальщиком? Это что – коды, засекреченные каблограммы и все такое?

– Да. Он видит всю корреспонденцию посольства, исходящую и входящую. Он резко против участия Америки в этой войне. Такой тон, конечно, задает их посол, а он соглашатель, стремится умаслить немцев. – Перри питал особую ненависть к Кеннеди[31]. – Он обожает их. Ненавидит евреев, говорит, что они прибрали к рукам промышленность, правительство, Голливуд и так далее, – в общем, вся обычная иеремиада. Этот самый Вандеркамп шифрует и дешифрует самые секретные телеграммы и, судя по всему, копирует их и уносит копии домой. У него квартира на Ривз-Мьюз, прямо за углом от посольства.

– Откуда вы все это знаете?

– Мамзель Бушье за ним «поухаживала».

– Жизель?

– Наша собственная Мата Хари. Ее конек – интимные разговоры в постели. К несчастью для нас, Вандеркамп обрабатывает переписку Черчилля и Рузвельта – они обсуждают, как Рузвельт может нас поддержать. Если изоляционисты и соглашатели в Штатах наложат лапу на эту переписку, у них будет праздник. А Рузвельту придет конец. У Вандеркампа много и других материалов, чрезвычайно опасных для наших войск в Европе, – военные тайны и все такое.

– О боже…

– Совершенно верно, «о боже». Плохие новости заключаются в том, что Вандеркамп хочет поделиться этой информацией не только с Америкой, но и с немцами.

– И все же вы, кажется, чем-то очень довольны, – сказала Джульетта.

Он улыбнулся – улыбка так его красила! Поцелуй же меня, подумала она. Нет, не с нашим счастьем.

– Да. Мистер Вандеркамп желает познакомиться с миссис Скейф. Ему рассказали о ее зарубежных контактах. Ему весьма симпатичны ее политические взгляды. Мы можем их обоих поймать на горячем и не дать этим чертовым телеграммам уйти за рубеж. Так мы разом убьем двух зайцев.

– Какой ужасный образ, – заметила Джульетта.

– Им понадобится посредник, – сказал Перри.

– Я?

– Совершенно верно. Вы.

– Итак, – миссис Скейф бросила в чай несколько кусочков сахара и принялась задумчиво размешивать, – этот американец… Честер Вандеркамп?

– Да.

– У него есть информация, которой он хочет поделиться с нами?

– Да. Важная информация. У него есть копии – расшифровки – огромного количества дипломатических телеграмм, переписки Рузвельта и Черчилля. – («Несколько сот», как сказала Жизель, присовокупив совершенно излишнее замечание, что с американцем скучно в постели.) – Судя по всему, там много говорится о поддержке Британии Рузвельтом.

– И Вандеркамп хочет поделиться с нами этой перепиской?

– Он хочет нам ее отдать. Вам, миссис Скейф. Он настаивает на том, чтобы лично вручить эти документы вам.

– Ну что ж, у нас есть человек, который положит их в дипломатическую почту бельгийского посольства, а оттуда она пойдет в немецкое посольство в Риме. А немцы, я полагаю, опубликуют их на весь мир. Не они, так наш добрый друг Уильям Джойс. Немцы знают толк в пропаганде. И американские изоляционисты тоже.

– И мы разом убьем двух зайцев, миссис Скейф. Двух сразу.

– Только ему нельзя сюда приходить: за мной следят. И за ним, возможно, тоже.

– За мной не следят, – сказала Джульетта. – Почему бы вам не встретиться с ним у меня на квартире? Я могу быть посредницей между вами. Еще чаю? Давайте я буду «мамочкой».