Хозяйка Мельцер-хауса

Прислуга сидела на кухне за обеденным столом. Ели, как всегда, картофельный суп, который теперь заправлялся зеленым луком и петрушкой, выращенными в саду. Те, кому удавалось выловить говяжий кусочек, быстро проглатывали его, чтобы не вызвать зависти у окружающих.

– Мы знали об этом, – призналась Августа. – Разговоры о лазарете на вилле велись давно, но что делать? Решают господа, а нам остается повиноваться.

Эльза с наслаждением жевала хлеб, который перед этим обмакнула в суп. У каждой из них был свой хитрый прием, помогавший утолить зверский голод: Августа сначала съедала суп, а потом хлеб, Ханна крошила его в суп, а Роза клала ломтик хлеба в карман фартука, чтобы съесть его попозже.

– У двух пациентов дизентерия, – расстроенно размышляла Роза. – Кто знает, может, привезут еще кого-нибудь с брюшным тифом или воспалением легких. А в доме двое малышей. Я слежу за чистотой, об этом я уже сказала госпоже, но, если дети заразятся и умрут, я не смогу им помочь.

– Вам надо еще тщательнее мыть руки с мылом, – посоветовала Ханна, – и нам всем тоже. Доктор Мёбиус дал такое распоряжение. Он очень строг с нами.

Августа глупо хихикнула и вытерла хлебом свою тарелку.

– Да, доктор Мёбиус может быть строгим, но у него такая ослепительная улыбка.

– Он тебе нравится, не так ли? – Эльза покраснела.

– А почему бы и нет? – простодушно ответила Августа. – Симпатичный паренек. И к тому же молодой, а у нас в стране сейчас одни старики да инвалиды.

– Что с тобой не так? Что-то случилось? – Роза язвительно усмехнулась.

Эльза залилась краской и опустила голову, а Ханна нахмурилась. Роза была довольно дерзкой, но Августа заслужила это. До сих пор, кроме Брунненмайер, никто не мог дать ей отпор. И уж тем более Ханна – она просто теряла дар речи.

– Конечно случилось. – Августа с вызовом взглянула на Розу. – Нет моего Густава. Я думаю о нем денно и нощно.

– А доктору Мёбиусу строишь глазки, – перебила кормилица. – Я видела вчера, как ты крутилась возле него.

– Смотрите-ка, – ревниво протянула Эльза.

Августа поудобнее уселась на скамье, скрестив руки на своей пышной груди. Она крутилась! И как только фройляйн Кникбайн додумалась до такого?

– Я видела вас на террасе – снизу, из зимнего сада. Ты стояла там с доктором Мёбиусом и пожирала его глазами.

– Ну и что? – Августа пожала плечами. – Госпожа поручила мне принести господам медикам кофе. И я спросила доктора Мёбиуса, подать ли ему сахар и молоко или он пьет кофе, ничего в него не добавляя.

Роза и Эльза недоверчиво хихикнули, а Брунненмайер недовольно проворчала что-то о том, что они раскудахтались, как наседки в курятнике, не поделившие петуха.

– А что ты вообще делала у окна в зимнем саду? Вместо того, чтобы работать, высматривала, что делают другие!

– Тихо! – прошипела кухарка и указала на дверь, ведущую в соседнюю комнату, а оттуда в холл. – Фройляйн Шмальцлер.

Августа проглотила слова, которые хотела сказать, Роза тоже замолкла, дабы не настроить хозяйку дома против себя. Фройляйн Шмальцлер было уже под семьдесят, и на вилле она проработала более сорока лет. Она хорошо разбиралась в людях и старалась все делать по справедливости – этим и заслужила большой авторитет. Даже Роза, которая была убеждена, что занимает особое положение в доме, добровольно подчинялась экономке.

– Желаю всем благословенной трапезы.

Все дружно кивнули, желая друг другу того же. Ханна вскочила, чтобы принести плетенку с хлебом, в то время как кухарка налила экономке тарелку супа:

– Поешьте как следует. Куда это годится: из-за работы в госпитале вам и пообедать-то некогда.

Экономка заметно похудела, ее кожа стала светлой, почти белой, а на шее образовались складки, которые не мог скрыть маленький кружевной воротничок на ее темной блузке. Кроме того, с некоторого момента ей потребовались очки, они болтались на шнурке у нее на груди и всегда были под рукой.

– Все в порядке, фрау Брунненмайер. Спасибо, этого достаточно. Лучше добавьте Ханне ложечку, ведь девочка еще растет.

Покачав головой, кухарка положила назад в супницу полупустой половник. У входа в кухню показались две медсестры, они весело о чем-то щебетали. Ханна встала и поставила для них еще четыре тарелки с ложками. Сначала должна была прийти одна пара медработниц, потом другая. Врачам Августа уже отнесла обед, они ели в маленькой процедурной среди мазей, бинтов и всевозможных сверкающих инструментов.

– Завтра, вероятно, поступят еще десять пациентов, – предположила Шмальцлер. – Зато лейтенант фон Дорнфельд отправится домой, а через несколько дней и рядовой Зонтаг, и молодой художник.

– Лейтенант фон Дорнфельд – это ведь тот самый блондин с усиками, который несколько дней назад заблудился в парке, не так ли? – заметила Роза. – Предприимчивый молодой человек. К сожалению, плоховато ориентируется на местности. Недавно он по ошибке направился к домику садовника. Благо я была рядом и показала ему правильный путь.

С этими словами она пристально посмотрела на Августу, та сидела, крепко сжав губы, чтобы в сердцах не сказать ничего лишнего. Какая же злыдня эта Роза, нет слов!