Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Так жалко Хельга не выглядела никогда: грязная, оплеванная, побитая камнями и тухлыми фруктами. Неужели она это заслужила? Ее вытолкали в том числе и пинками из клетки и затащили на колоченный для большей зрелищности помост у котла. К самому котлу с вели широкие ступени, для удобства палачей лестница и мостик, словно на вышке бассейна. Вот только купаться нужно было в масле!

Палачи с совершенно спокойными лицами ждали ее. Для них казнь – это лишь работа, совершенно такая же, как, например, для кузнеца Храбра стучать молотком по железу. Притом они совсем не скрывали своих лиц под колпаками, как девушка видела в фильмах.

– Пошли, – сказал старший по возрасту и как поняла Хельга, по статусу душегуб.

Хельга нервно сглотнула. Перед глазами все поплыло и ноги начали подкашиваться.

– Не задерживай, – проворчал палач. – Сама не пойдешь за волосы поволоку!

Хельга сделала первый нерешительный шаг к эшафоту.

– А суд будет? – спросила она.

– Был уже.

– Как?

Вдалеке в той стороне, где, находился Серый дом, Хельга заметила серые облака дыма.

– Что случилось? – спросила она у палача.

– Серый дом сгорел дотла, чумное место! – сплюнул брезгливо палач. – И люди сгорели и, говорят, сын воеводы там был.

– Значит Святозар… – Хельга потеряла дар речи, поняв, что все её мучения оказались напрасными. Неужели мальчик, которого она так хотела спасти…

Слезы застили глаза. Она сделала еще несколько несмелых шагов и затормозила. Палач сильно сжал ее предплечье и потащил к эшафоту силой. Там ее ждал тот старик с сизым носом. Толпа быстро заполнила площадь и теперь ждала, и жаждала криков и мольбы. И многим из этих людей и нелюдей было плевать, на то, кого казнила сейчас на площади, им хотелось жестокого зрелища.

Но тут народ как-то подозрительно притих и устремил свои взоры в сторону одной из улочек, ведущих к площади Алых костров. Потом раздались крики “поберегись” и на площадь давя и заставляя расступаться остальных влетела стадо двурогих носорогов с покрытых красными плотными панцирями. Начались паника и давка.

Огромные звери с покрасневшими белками глаз свирепо поддевали на рога и топтали всех, кто встречался им на пути. Стадо гигантов быстро промчалось до самого эшафота и один из носорогов налетел и опрокинул на себя и часть старейшин котел с кипящим маслом. Масло разлилось по мостовой и потекло шипящим ручьем дальше, обжигая всех, кто в этот момент стоял неподалеку. Крики от ужаса и страданий наводнили Кровавую площадь. Но это были крики не приговоренной Хельги, а попавших в масло старейшин и людей. Староста, приговоривший целительницу к смерти, схватился за покрывается кровавыми лицо и дико завопил.

Обваренный носорог яростно принялся топтать корчившихся в муках старост и разбрасывать их, словно мешки, разворочал балки, на которых крепился эшафот, от чего Хельга кубарем скатилась на мостовую вместе с матерящимся палачом, разбила в кровь губу и бровь о отполированную тысячами горожан мостовую. Кто-то небрежно поднял ее оттащил в сторону одной из улочек и поставил на ноги. Девушка подняла голову и увидела перед собой проигравшего ей спор орка Батара сына Бадмы из клана Арвай.

На лице орка, словно сделанном из такого же камня, как и мостовая не промелькнуло даже тени эмоций. Но по тому, как он осматривался по сторонам, было понятно, что орк обеспокоен не заметил ли кто его крупную фигуру во всей этой суматохе и давке.

– Надеюсь мой долг выплачен, шулам? – пророкотал орк, было понятно, что он старался произнести свои слова шепотом, но, словно сотканные из оловянных нитей голосовые связки жителя степей позволяли лишь громкий бас.

– Это твоих рук дело? – Хельга запоздало “сложила два и два” и сделала вывод.

– Выплачен или нет, говори быстрее, человеческая шулам? – он снова огляделся.

– Да – да, Батар сын Бадмы, твой долг выплачен сполна, спасибо тебе житель диких степей и дай бог зелёных пастбищ твоему роду.

– Какие высокопарные слова от наглой шулам. Но они греют мое сердце Хел’гуа, – улыбающийся орк попытался выговорить имя девушки. – Беги же, ничего твоим врагам давать возможность загнать тебя как раненую антилопу.

Хельга нырнула в темный, переулок и хотела бежать, но обнаружила там ту самую дородную женщину, что приходила за ней в числе девяти жрецов в “Перегрызенный кнут”. Толкнув толстуху так, что та плюхнулась на мокрую от мочи мостовую, приговоренная ей девушка рванула, петляя по переулкам, оглядываясь и боясь, что кто-то все же увидел ее побег и сейчас преследует ее.

Свернув за угол, она выскочила на перекресток узкий пешеходных улиц и увидела силуэт человека в цилиндре. Решив не испытывать судьбу, девушка свернула в другую сторону. Но незнакомец снова ждал ее в полусотне шагов впереди. Хельга снова изменила маршрут. Сердце от страха готово было выпрыгнуть из груди. В отчаянии девушка скрылась за ящиком с углем, возле одного из доходных домов.

– Мы долго будем играть в догонялки?