Хозяйка проклятого сада, или Новая жена для Темного

И да, со временем маги стали ощущать сродство к одной из сторон Стихий. Новые дети-маги тоже рождались с изначальной склонностью в ту или иную сторону. Гнева Божественного боялись, поэтому был установлен «первичный баланс». Маги обретали истинную власть, лишь взаимодействуя друг с другом, привлекая одновременно и Свет, и Тьму.

Интересная и логичная легенда, подумалось мне. А еще интересно, что Майдор то ли не знал, то ли не захотел рассказать мне ее. Он лишь упомянул, что когда драконы пришли в этот мир, разделение уже существовало. Что лишний раз доказывает его драконью природу.

Заметив, что я дочитала, Грасерия властным жестом захлопнула книгу.

— Все, — с долей Темного коварства улыбнулась она. — Книга создана до крушения первичного баланса. Дальнейшей истории в ней нет. Я дала вам ее прочитать, чтобы вы поняли, что… Как выдумаете, что именно?

— Грас, я думаю, ты дала мне прочитать это, чтобы я поняла, что Свет и Тьма не первичное разделение, а две грани одной Стихии. Их называют первичными Стихиями, но на самом деле они — вторичные. Они всего лишь проявления первичной Стихии с определенным вектором…

— С чем? — удивилась Грас.

— Вектором… Ну, это я неудачно выразилась, как объяснить такую математическую метафору, и сама не знаю. Точнее сказать, Стихия одна, окраска разная. Единство и борьба противоположностей.

— Очень хорошо… — тихо сказала Грас. — А теперь объясните мне, что такое Тьма и что такое Свет. Да, в книге этого не объясняется. Но теперь, когда вы поняли про «единство», расскажите мне про разницу, раздельность. Про их противоположность.

Я подперла голову рукой и задумчиво поглядела на Грас. Она стояла подле меня, такая молоденькая, такая стройная. Тростинка. И такая серьезная. Цепко смотрела на меня, словно от того, что я отвечу, зависело будущее всего мира.

А может, так и есть… Ведь могущественный маг, понявший что-то неправильно, может создать проблемы мирового масштаба.

— Знаешь, Грас, — улыбнулась я. — Когда я только-только попала к вам, то, как все, решила, что Свет — это добро, а Тьма — это зло. Вернее, мое подсознание хотело так думать. Но чем дольше я здесь нахожусь, тем больше понимаю, что вообще никакого отношения к добру и злу они не имеют. Как не имела и первичная единая Стихия. Эта Стихия — некая энергия, пронизывающая все живое. И те, кто с ней взаимодействует, могут использовать это взаимодействие для добрых дел, а могут — во зло. То же самое со Светом и Тьмой…

Я помолчала, потому что дальше предстояло самое сложное — попробовать все же дать некое определение, эпитеты двум граням Стихии.

— Очень хорошо… — изумленно прошептала Грас. — Баэр понял это лишь в пятнадцать. До этого он все думал, что Тьма — это добро…

— Что в очередной раз подтверждает, что добро и зло тут ни при чем. На какой стороне ты находишься — та сторона для тебя и добро. И особое искусство жизни в том, чтобы попробовать понять, что и другая сторона — тоже не зло… Что она тоже хорошая. Грас, Баэр был ребенком! Темным ребенком. А я — взрослая дамочка с жизненным опытом и неплохими когнитивными способностями.

— С неплохим чем?