Хозяин

Общая картина эскалации голода и факторы этой эскалации вполне изучены. Разрушение наиболее жизнеспособных крестьянских хозяйств и создание вместо них низкоэффективных колхозов, государственные реквизиции не только излишков продукции, но значительной части основных фондов вели к сокращению посевных площадей, катастрофическому сокращению поголовья скота, падению агрокультуры. Основой этого быстро нараставшего кризиса и его основным результатом было невероятное ослабление трудового потенциала деревни. Голодные и ограбленные государством крестьяне бежали из деревень в города и на стройки. Те, кто оставался, не хотели и часто не могли работать в колхозах. Высшей точки этот кризис достиг в период хлебозаготовительной кампании осени-зимы 1932–1933 гг. Хотя новый урожай, как обычно, принес некоторое облегчение, он не мог успокоить крестьян, с самого начала получивших невыполнимые планы заготовок. Осознавая угрозу распространения и усиления уже начавшегося голода, крестьяне искали способы самостоятельного спасения, отказываясь работать на государство. Урожай 1932 г., средний в силу природных причин, собирался с огромными потерями. Хлеба становилось все меньше. Руководствуясь естественным стремлением не допустить повторения голода, как крестьяне, так и низовые работники пытались создать страховые запасы и всячески саботировали вывоз хлеба в счет заготовок. Заготовки в июле и августе существенно отставали от планов. После значительного нажима из центра в сентябре план был почти выполнен. Однако это были последние возможности деградирующей деревни. Октябрь ознаменовался провалом. Месячный план по СССР был выполнен на 57 %. Основные житницы, Украина и Северный Кавказ, дали примерно треть месячного плана. Годовой план заготовок на 25 октября по Украине был выполнен всего на 39 %[303]

.

В первую половину осени, возможно, под влиянием относительно успешных заготовок в сентябре Сталин колебался и выжидал. Так и не решившись (или не желая) сменить целиком украинскую верхушку, Сталин 16 сентября и 1 октября 1932 г. провел через Политбюро решения о назначении на Украину двух новых работников. Заместитель председателя ОГПУ СССР И. А. Акулов был направлен первым секретарем ключевого Донецкого обкома партии, а энергичный и жесткий первый секретарь Средне-Волжского обкома М. М. Хатае-вич получил пост второго секретаря ЦК компартии Украины. Хата-евичу явно отводилась роль чрезвычайного комиссара по хлебозаготовкам[304]

.

Однако кадровые перестановки не решали коренной проблемы, вызвавшей кризис. Вполне осведомленное о невыполнимости планов и нарастании голода, сталинское руководство продолжало политику маневров и некоторых уступок. В сентябре-ноябре планы заготовок были уменьшены для вымиравшего от голода Казахстана, а также для Северного Кавказа, Украины и в меньшей степени для Нижней Волги. В результате план заготовок хлеба по крестьянскому сектору (колхозы и единоличники) по сравнению с августом к концу ноября снизился с 17,4 до 15,6 млн тонн[305]

. Однако эти вновь сильно запоздавшие решения уже не могли оказать серьезное воздействие на противостояние государства и крестьянства.

На самом деле Сталин и его окружение определенно не рассчитывали на возможность достижения компромисса с крестьянством. Основная ставка делалась на насильственные методы продразверстки. Об этом свидетельствовал и опыт предшествующих лет, и отмеченные в предыдущей главе половинчатые и лживые по своей сути попытки воздействовать на крестьян весной и летом 1932 г. Ноябрь 1932 г. можно считать временем окончательного и неприкрытого поворота исключительно к методам продразверстки и начала полномасштабной войны против крестьян. Организаторами этого решающего наступления в деревне были чрезвычайные московские комиссии, отправленные в ноябре-декабре в основные зерновые районы — на Северный Кавказ (под руководством Кагановича), Украину (под руководством Молотова, а затем Кагановича), в Поволжье (под руководством Постышева).

Высказывания сталинских эмиссаров и характер решений, принятых под их надзором, нацеливали на резкое ужесточение политики в деревне. Признавая «некоторое снижение урожайности» по природным причинам, московские лидеры утверждали, что местные работники ошибочно полагали, что «хлеба нет» и на основании этого фактически прекратили борьбу за заготовки. Это привело к усилению саботажа. Как минимум 40 %, а то и половина хлеба была разворована. Задача таким образом состояла теперь в том, чтобы выявить путем обысков этот хлеб и забрать его для государства. Борьба, заявляли Молотов и Каганович, будет напряженной, с большими жертвами[306].