Хозяин

Пока ни один архивный документ не дает хотя бы косвенных подтверждений концепции раскола в Политбюро. Детальное изучение обстоятельств дела Рютина в связи с его реабилитацией в 1988 г. также не выявило таких фактов[360]

. Теперь известно, что Рютин был приговорен к 10-летнему тюремному заключению коллегией ОГПУ 11 октября 1932 г. Произошло это после обсуждения дела на пленуме ЦК ВКП(б) 2 октября и на Президиуме ЦКК ВКП(б) 9 октября 1932 г. Президиум ЦКК принял постановление об исключении из партии 24 человек как «членов и пособников контрреволюционной группы Рютина […] как предателей партии и рабочего класса, пытавшихся создать подпольным путем […] буржуазную кулацкую организацию по восстановлению в СССР капитализма и, в частности, кулачества». ОГПУ поручалось принять против организаторов и участников этой «контрреволюционной группы» судебно-административные меры, «отнесясь к ним со всей строгостью революционного закона»[361]

. Это постановление Президиума ЦКК от 9 октября было утверждено опросом членов Политбюро 10 октября 1932 г. Сталин сделал в тексте решения Президиума ЦКК лишь незначительные поправки и поставил резолюцию: «Согласен». Ниже в знак согласия расписались Молотов, Каганович, Микоян, Ворошилов и Куйбышев[362]

. Отсутствие подписи Кирова в данном случае не являлось исключением. Киров крайне редко появлялся в Москве и почти не участвовал в работе Политбюро. Можно, конечно, предположить, что судьба Рютина решалась на строго секретном заседании Политбюро. Но упоминаний о таком обсуждении нет и в особых протоколах Политбюро («особая папка»), где содержатся решения по куда более существенным и секретным вопросам. Наконец, никакие встречи членов Политбюро в полном составе не происходили с 25 сентября по 23 октября также в кремлевском кабинете Сталина[363]

. Если предположить еще более невероятное, а именно, что судьбу Рютина определяли на секретном неофициальном собрании членов Политбюро, специально проводившемся в каком-то неизвестном месте без оформления протокола, то возникают, по меньшей мере, два вопроса. Первый — зачем понадобилась такая секретность в отношении в общем-то достаточно рутинного вопроса, тем более что Сталин, как это следует из публикации Николаевского, не ожидал сопротивления? И второй — откуда о таком сверхсекретном собрании мог узнать информатор Николаевского, даже если это действительно был Бухарин?

Доступные документы заставляют признать рассказ Николаевского о столкновении между Сталиным и Кировым по поводу судьбы Рютина не более чем легендой, каких немало в советской истории. Более того, известные факты пока не дают оснований усматривать в поведении Кирова в начале 1930-х годов особую, более умеренную, чем в других регионах страны, линию. Как и повсюду, в период кризиса в Ленинграде проводилась жесткая террористическая политика. Интересно в этой связи отметить некоторые цифры о репрессиях в Ленинградской области в 1932 г., в период гипотетического столкновения Кирова со Сталиным именно по вопросу о терроре. Согласно опубликованной недавно отчетности ОГПУ, в 1932 г. в Ленинградской области органами ОГПУ было арестовано 37 тыс. человек, что составляло примерно 9 % всех арестованных органами ОГПУ по СССР[364]. При этом население Ленинградской области в этот период составляло примерно 4,2 % от общесоюзного[365]. При всей условности этих подсчетов, можно утверждать, что террор в области, вверенной в управление Кирову, был, по крайней мере, не слабее, чем в целом по СССР. Видимо, на самом деле в связи с чистками пограничных территорий в Ленинградской области он был более интенсивным.