Хозяин Амура

Павел же, не отрывая взгляда, наблюдал за единственным оставшимся на поляне шведом. А тот, поняв, что этот русский командует отрядом, атаковавшим его охранение, набрал в лёгкие воздуха и…

— Mitt… Mitt namn är Axel Oxenstierna! — воскликнул он окрепшим, но ещё хриплым от огромного волнения голосом.

Глава 13

Владиангарск. Сентябрь 1645

Осень, пришедшая на берега Ангары, бабьим летом баловать людей вовсе не желала. Как в конце августа зарядили продолжительные и холодные дожди, так они и продолжались в следующем месяце. Но, к счастью, в сентябре небесная канцелярия расщедрилась-таки на несколько сухих и тёплых дней, коих аккурат хватило, чтобы аврально убрать просохшие за это время колосья зерновых культур. Косилки на лошадиной тяге работали весь световой день и даже ночью, под светом прожекторов они не останавливались — менялись лишь уставшие люди и животные. Молодёжь и женщины вязали снопы, грузили их на телеги. Успели. Вновь затянувшееся серыми тучами небо и замолотившие по земле холодные струи воды уже были не так страшны, как прежде. А выкопанного в конце августа картофеля было уже достаточно для того, чтобы часть его отправить в Енисейск, прежде распределив мешки корнеплодов на тамошний Ангарский Двор, а также для проездных острогов на реках Кеть и Кемь. «Земляного яблока», выращенного в Енисейске, конечно же, не хватило бы для удовлетворения потребностей разросшегося города. Кстати, за продуктом местных огородников уже прибывали гости из Красноярска. Интересовались им и купцы, начинавшие всё крепче осваиваться в Енисейске. Уж два десятка купеческих дворов стояли или достраивались на берегу великой сибирской реки — наконец, получившие дозволение торговать в Ангарии, они прибывали сюда с людьми, товаром и жадным блеском в глазах.

В пограничной ангарской крепости к моменту прибытия Строганова скопилось почти четыре сотни людей, добравшихся до Енисейска через цепь острогов и крепостей западной Сибири. На всём протяжении их нелёгкого пути людям помогали прикормленные ангарцами воеводы, а также начальники ангарских факторий в Нижнем Новгороде, Тобольске и Томском городке. По прибытию в Енисейск переселенцы направлялись на Ангарский Двор, где их вносили в списки, после чего они, дождавшись оказии в виде парохода, отправлялись вверх по Ангаре. Среди них были и семейные, и группы хмурых мужиков, и те, кто, вдрызг рассорившись с настоятелем, воеводой или ещё каким начальником, бежал на восток, помня о слухах про Сибирскую державу князя Сокола. Прибывали и просто лихие людишки с тёмным прошлым. В отношении таковых Соколов поначалу был настроен однозначно, но позже Петренко убедил Вячеслава в необходимости даже таких экземпляров. Вот только за ними нужен был постоянный присмотр и железная дисциплина, а потому путь был указан только один — в сунгарийские роты воеводы Матусевича, на передний край.

Но для начала все новоприбывшее должны были пройти проверку, устраиваемую в здании таможни. И только после её прохождения человек, переходя из временного для него городка, отстоявшего от Владиангарска на добрые пять сотен метров, за стены крепости, получал именной жетон гражданина Руси Сибирской. Проверка сия с недавних пор стала более комплексной, а вопросы, задаваемые переселенцам — более продуманными, но делалось это вовсе не для усложнения процесса получения жетона, с которым гражданин, по сути, получал кроме паспорта ещё и трудовую книжку. Ведь надо было понять, что представляет собой тот или иной человек и в каком качестве надлежит наилучшим образом использовать его знания и умения, волю и желания.

В сельское ли хозяйство стоит его направить или можно пристроить при мастерской, может ли он ухаживать за соболями на ферме или умеет обращаться с железом. А может, необходимо дальнейшее обучение, коли имеется нужный социуму навык? Бессемейных да бойких — на восточные границы, в Албазин или Сунгарийск. А казачков лихих на Селенгу или Хилок и только.

А недавно из Енисейска в узел связи Владиангарска пришла радиограмма, в которой докладывалось о прибытии в Тобольск карельского каравана с пленными шведами и финнами. Далее путь их лежал до Томского городка, где ожидалась зимовка. Ну а после, по прибытии на Ангару, большую часть из них отправят на Селенгу, где немцы-каменщики заложили кирпичный цех да пробовали добывать и обрабатывать известняк. Скандинавов, таким образом, отряжали им в работники, ибо рабочих рук не хватало катастрофически — не изумлять же местных бурят предложением поработать с камнем? Таким образом, помимо русско-марийских поселений и курляндской деревни в скором времени на Селенге появится и шведская рабочая слобода, в будущем же обитатели её будут распределены на другие объекты, дабы не создавать диаспору.