Хозяин Барамбашкина

— Ну, че нос повесила? — продолжал издеваться Жора в харчевне, оседлав единственный стул. — А плаття. Плаття-то како напялила, — он принялся рассматривать эльфийский наряд — белое с серебром платье, которое после тюрьмы и блужданий по лесу порядком изорвалось и измазалось. — Замуж, че ли, собралась?

— Ага, — вздохнула Дина, расположившись на широкой лавке. — Возьмешь?

— Ну, — замялся орк, почесывая затылок, — видишь ли… Дело не в тебе, дело во мне… Я недостаточно хорош для тебя, и все такое…

— Как говорила несравненная Коко Шанель, некрасивых мужчин не бывает — бывает мало цветов и теплое шампанское.

— Мало кустов и кислое винище, — повторил он. — А как это КОКО расшифровывается?

— Да никак. Забудь. И про свадьбу забудь, пошутила я.

— Фу-ух, это хорошо… — выдохнул командир и склонился к самому ее уху: — Мне ведь, по правде сказать, дочка трактирщика по душе… Представляешь, умеет готовить двадцать блюд из рыбьей требухи. А ноги, какие у нее ноги, — мечтательно закатил он глаза, — как у лани. Такие же мохнатые. Вот кончится война, и сделаю ей предложение. Слово орка. Будем жить в трехкомнатной пещере с видом на Воющий Фьорд… А Знаешь, в чем проблема остроухих? — продолжал он, набивая трубку сухой травой.

— Ну?

— Они полагают, что мы — тупые безмозглые создания. Не читать, не писать, не считать… Где уж в гномьих чертежах да планах замка разобраться. Ну и пусть дальше думают, нам это только на руку, скажи, сестренка?

— А вы умеете? — удивилась Дина, вспоминая их недавние беседы.

Орки дружно захохотали, а командир продолжал:

— Ясен пень, кто ж не умеет-то? Думаешь, у нас один Лохмач ученый? Кстати, он уже закольцевал сингулярность? — обратился он к Вислопуту.

— Почти. Два хомута просил, наконечник медный, да с десяток гаек. Гайки я дома гляну, а хомуты с наконечником у Сырдаха закажу, он к гномам собирается, вчера лодку конопатили…

— Лады, разберемся, — кивнул командир и снова обратился к Дине: — А слащавые эльфы байки плести горазды. Бабы наши, и те на них таращатся.

— Вот еще, так уж и таращатся, — поставив на стол широкое блюдо с каким-то вареными кореньям, рядом присела Мо. — Нам тут своих героев хватает, — и бросила на Жорика многозначительный взгляд. — Остроухие вообще извращенцы жуткие. Своими глазами видела: военачальник их, который пока за главного, сразу с двумя бабами развлекался — одна такая золотистая, а вторая серебристая… во-о-от с такими сиськами.

Дину почему-то затошнило, прямо скрутило живот от неприятной сцены, а другие орки с интересом подсаживались ближе:

— Ну-ну? И дальше-то че? Не гонишь?

— Предавались страсти прям на балконе. Клянусь Священной Черепахой, своими глазами видела. А старая Кирда, которая конюшни эльфам чистит, рассказывала про оргии целые. Вот, говорит, пришла я за сеном вечерком, а там воинов эльфийских с десяток, да баб их штуки три-четыре, в чем мать родила…

— Мо. Ну сколько можно. Не порти гостям аппетит, — стукнул о стол тяжелыми кружками ее престарелый отец. — Помогай лучше пиво носить.

Зеленокожая девушка подскочила с лавки и засуетилась с подносом и кружками.

— Простите, я домой, — на дрожащих ногах поднялась Дина. — Мне одной побыть хочется.

— Не стоит бродить одной в такой час, — преградила ей путь Мо. — Эльфы, как никогда, в ярости. Оставшиеся в живых теперь будут жестоко мстить, устраивая зачистки. Завтра и отныне никто из наших женщин не выйдет к ним на работу, чтобы не быть растерзанными. Так что иди в мою комнату. Привязывать не стану, обещаю.

Без лишних пререканий Дина удалилась за занавеску и сразу же упала на узкую лежанку, свернувшись калачиком и хлюпая носом.

Следом скользнула и Мо, присела рядом:

— Послушай, подруга… Тебе нужно просто выбросить его из головы. Это не сложно. Вот, повторяй за мной, — она уселась на грязный пол, скрестив ноги: — Ооммм, я отпускаю свое прошлое… Оомм, я полностью свободна от прошлого и от всех эльфов из моего прошлого… Да хорош ныть уже. Смотреть на тебя больно. Не знаю, все ли эльфы такие, но ты наверняка выбрала самого испорченного. Хочешь, еды тебе сюда принесу? Или отвара успокоительного?

— Ты видела Доминиана? — всхлипнула Дина. — Нет-нет, не рассказывай про оргию и балкон. Ты видела его глаза?

Мо пожала плечами.

— Я — то думала, он принц из моих грез, герой… — тяжко вздохнула Дина.

— Ага, герой. Штаны горой.

— Такой интеллигентный, нежный, обходительный …

— Да-да, маньяки — они все такие. А потом выясняется, что у них в подвале десять замученных наложниц…

— Знаешь, прикол в том, что мне исключительно гады и негодяи вот с такими честными глазами попадаются…

— Это не они тебе попадаются, это ты на таких западаешь, притягиваешь их к себе. Тебе бы, подруга, пересмотреть свое отношение к жизни в целом и к мужикам в частности. А завести роман с обычным, нормальным, негеройским, ничем не примечательным самцом, не пробовала?

— Так не интересно.

— Ну тогда не надо из себя жертву корчить. Быть ею — тебе по душе. Дай-ка руку — она потянулась за мотком пряжи, затем взяла Динкины пальцы и больно кольнула иглой.