Хозяин гор

Из группы преследователей вышел вперед один человек. Он поднял к поясу оружие — это был ручной пулемет — и дал в сторону шакала длинную очередь. Бедное животное полностью прилепило, как приклеило, хвост к животу, хотя он и до этого был сильно поджат, и побежало за пригорок.

Этот обстрел заставил самого Хасбулатова прекратить наблюдение и снова спрятаться за камни. Пуля следующей очереди ударила как раз в камень, закрывавший его бедро. Он даже раскололся, но не потому, видимо, что пуля была слишком мощная. Так уж вышло, что попала она в трещину. Остальные просвистели над камнями. Одна из них со смаком срубила самую крепкую ветку ближайшего куста.

Пулеметчик стрелять перестал. То ли патроны пожалел, то ли они вообще у него кончились. Или же шакал спрятался куда-то за пригорок и его стало не видно.

Рагим поднял голову и увидел, что преследование завершилось. Федералы поняли, видимо, всю бесполезность своих усилий, когда не знаешь даже сторону, куда надо идти, и двинулись назад.

Пригибаясь за кустами, Хасбулатов шагнул к своему спутнику и увидел, что тот смотрит равнодушными тупыми глазами под основание куста, а изо рта у него вместе со слюной стекает струйка крови. Рагим тут же заметил еще одну, совсем небольшую, струящуюся по горлу, заросшему волосами. Шальная пуля попала в это самое место, а вышла, видимо, через шею, при этом порвала сонную артерию.

Сзади кровь хлестала фонтаном и почему-то не желала впитываться в песок, образовывала под головой большую, почти черную густую лужу, медленно затекающую под безжизненное тело Ильяса. Кровь из горла, как и из головы, всегда бывает густой и черной. Она все сильнее стекала через пулевое отверстие в горле. Это было видно с первого взгляда и удивить Рагима никак не могло. Кто воевал, тот знает, что через сонную артерию проходит большое количество крови.

Хасбулатов шагнул к своему последнему спутнику, протянул руку, наклонился и закрыл ему глаза. Потом он подумал, что копать яму и хоронить Ильяса так, как это полагается, наверное, не стоит. Голодный шакал все равно запах почувствует и доберется до тела. Рагим просто сел рядом. Предварительно он бросил взгляд туда, откуда пуля прилетела. Но там никого уже не было.

Хасбулатов вытащил трубку и послал вызов эмиру.

— Слушаю тебя, Рагим. Все обошлось благополучно?

— Почти, — мрачно ответил бывший старший прапорщик. — Наполовину.

— Ты о чем? Что это значит?

— Это значит, что Ильяса, моего последнего спутника, достала шальная пуля. Он слишком крупный человек, чтобы хорошо спрятаться. Волкодавы стреляли из пулемета по шакалу, который вокруг вертелся. Я залег, и одна пуля расколола камень, прикрывавший меня. Иначе она попала бы мне в ногу. Остальные выше прошли. Шакал убежал, а Ильяс не успел. Да он и не пытался, просто невозмутимо лежал за кустами. Очередь была не прицельной, от пояса. Я удивляюсь, как такая маленькая пуля смогла убить такого большого и сильного, как слон, человека, нашего Ильяса! Теперь я один остался. Думаю, закопаю сейчас его и двину дальше. Пока солнце есть, я не заплутаю.

— Шакал убежал? — спросил Сиражутдинов.

Рагим поднял голову, посмотрел вокруг. Он увидел шакала, который тянул воздух носом, впитывал в себя запах человеческой крови, словно пытался насытиться им.

— Нет. Вон он, кружит рядом, носом тянет.

— Не надо Ильяса хоронить. Не теряй время. Его все равно шакал откопает. Он способен метра на три под землю забраться. Так хоть кому-то от него польза будет. Последняя. Выдвигайся в сторону базы. Это приказ! Там сразу же сам расстреляй подполковника Темирова. У тебя на него руки чешутся. А он делает вид, что не узнаёт тебя.

— Хорошо, эмир. Сделаю с большой радостью. Спасибо. Я пошел. По кругу выдвигаться буду. Надеюсь до наступления ночи добраться до места. Но я и в темноте ориентацию обычно не теряю. Думаю, что не заблужусь.

— Если нас не застанешь, не уходи оттуда. Я там восемь-десять человек оставлю, заложников и базу охранять. Возьми их под свою команду. Я прикажу, чтобы они тебя слушались в любой ситуации. В расстреле они тебе помогут. Стреляй подполковнику в лицо, чтобы опознать его было сложно, и дожидайся меня. Я скоро вернусь.

Рамазан Ахмедович завершил разговор с Хасбулатовым, убрал телефон в чехол на поясе и прошел в угол своего грота, где приказал положить мундир подполковника Темирова. С этой одеждой тоже получилась небольшая история. Темиров никак не желал снимать ее с себя. Китель еще после уговоров отдал, но стаскивать штаны отказывался категорически.

Моджахеды долго уговаривать его не стали, просто дали прикладом в лоб, рассекли на нем кожу, после чего уже без всяких проблем стянули с ног мента берцы, а за ними и штаны, оставили его в кальсонах. Но кровь из раны на лбу хлестала так сильно, что залила подполковнику всю рубашку на груди.