Хозяин города монстров

– И што, тады Александра Вячеславовна станет думать, што я так с ею здоровкаюсь? – засомневался парень. – Вот што-то я чую, што как бы и нет. Как бы она может и не скумекать об ентом… А пуще всего я боюся, что ентого не скумекает муж ее, Глеб. Как бы он мне-ка тады чего другого не пожал, а то и вовсе не оторвал.

– О-о!.. – схватился за голову Кардан. – Я всё-таки отрежу ему язык. Нет, я его оторву! С корнем вырву – и ему же скормлю!

– Без языка – что с него толку? – пришел на выручку начавшему оседать на пол Николаю пучеглазый парень. – Пусть мелет. Может, даже и к лучшему: запудрит патрулю мозги так, что нас быстрей пропустят, лишь бы его не слушать.

Кардан какое-то время молчал, переваривая услышанное, а потом, неожиданно для себя, заливисто грохнул. Захохотал и верный Стащук, а вскоре, сначала несмело, а потом уже и не сдерживаясь, подключился к смеющимся Цапл.

В общем, утром хозяин города монстров вывел свое войско в приподнятом настроении. И до места встречи с саночниками, до которого было менее двадцати километров, дошли споро, часов за шесть, так что прибыли как раз в обеденное время. Разожгли, как и договаривались, сигнальный костер для саночников: небольшой, под берегом. Из Устюга его заметить не должны были, далековато, да и нет прямой видимости. Кроме специально приставленного человека – поддерживать огонь, – никому больше Кардан подходить к костру не разрешил, чтобы ненароком не заслонили, когда будет нужно. Да и нечего у костра рассиживаться, расслаблятся – в бой идти скоро! Но перекусить не просто разрешил, а даже приказал, и опять по той же причине – скоро наступать, а для этого нужны силы. Оставалось надеяться, что саночники не заставят себя долго ждать.

Но еще до их прибытия случилось нечто, что всё-таки сильно подпортило настроение хозяину города монстров. Когда бойцы перекусили, Кардан велел всем быть наготове. А чтобы не терять времени даром, приказал еще раз проверить оружие, амуницию – всё должно быть в полном порядке. Подозвал он и рыбака Валерия Степанова по прозвищу Герасим.

– Руби жердь, – сказал он ему, – и крепи череп. Дальше пойдешь с ним впереди отряда.

Степанов быстро справился с поручением, благо лес был за спиной, и найти подходящее деревце не составило труда. Срубив и ошкурив жердь, Герасим припасенными заранее веревками прочно привязал к ее более тонкому концу череп «птеродактиля». Поднял, проверяя, как всё будет выглядеть. Находившиеся рядом бойцы одобрительно загудели. Послышались возгласы:

– О! Теперь мы точно всех порвем!..

– Мы – монстры из Лузы!..

– Устюжане в портки наложат!..

– Герасим, не боись, мы тебя прикроем!..

– Герасиму теперь чего бояться? Он теперь и сам – дракон!

Не надо было им про дракона. Накаркали. Все смотрели на Степанова, а потому проглядели приближение со стороны леса черного пятнышка в небе. Глаза подняли, когда их сверху накрыла тень. Это был «дракон» – настоящий, живой! И он взревел так, что у всех заложило уши. А потому, наверное, не вдруг и отреагировали – не сразу услышали крики предводителя:

– Стреляйте, мать вашу! Стреляйте! Стреляйте!..

А когда опомнились и принялись стрелять, «птеродактиль» был уже высоко. Он летел в сторону Устюга, унося в когтях символ бесстрашного войска – драконий череп.

Кардан подскочил к Герасиму с таким перекошенным лицом, что рыбак его не сразу узнал. А когда до него дошло, кто перед ним, – приготовился к смерти. Даже глаза закрыл. А его «рыбья» губа отвисла еще больше, обнажив редкие черные зубы.

Предводитель выдернул у него из рук пустую жердь и принялся охаживать ею бедолагу – по спине, бокам, опустил ее с размаху на голову… Тут жердь вырвалась из ладоней Кардана, упала в снег, и хозяин города монстров продолжил избивать Степанова кулаками. К счастью для последнего, драчун из предводителя был неважный, но рыбак мимикой и стонами изо всех сил показывал, насколько ему больно. При этом он так и не открыл глаз, и Кардан, влепив ему кулаком по носу – наконец-то и впрямь болезненно, – заорал:

– Ты чего жмуришься?! Чего жмуришься, а?.. Сейчас ведь навсегда зажмуришься, падла!

Предводитель сунул руку за пазуху и выдернул из ножен свой знаменитый тесак. Герасим как раз открыл глаза и, увидев занесенное над ним широкое блестящее лезвие, упал на колени:

– Не надо! Прошу! Пощади!.. Мне никак… Мне было никак!..

– Что тебе было никак?! – продолжал орать Кардан, размахивая тесаком. – Ты не мог просто опустить свою палку?! Ты должен был охранять этот долбаный череп сильнее, чем свой! А коли не смог – твой пойдет на замену…

С этими словами хозяин города монстров широко размахнулся и рубанул Герасиму по шее. Отрубить рыбаку голову он этим ударом не смог, но фонтанирующая из глубокой раны кровь вмиг окрасила снег слева от Степанова алым. Постояв на коленях еще пару секунд, тело мужчины завалилось вперед.

Пошел снег, будто небеса, ужаснувшись этой картине, поспешили накрыть ее белой простыней, а скорее, саваном.