Читаем «Хозяин морей» и битва за Америку полностью

Задержки выплат жалованья были предметом недовольства моряков на протяжении многих лет. Они стали причиной бунтов на кораблях в Спитхеде и Норе в 1797 году. Отправившись в дальнее плавание, моряки не видели денег годами. Это было тяжело для людей на службе Его Величества, но еще страшнее для их семей. Кохрейн привел конкретные примеры названных нарушений и получил ответ от Чарльза Йорка, первого лорда Адмиралтейства. Йорк заявил, что поздно рассматривать этот вопрос в самом конце парламентской сессии. Он добавил, что корабли подолгу находятся на дальних станциях и избежать задержек с выплатами жалованья невозможно.

Места содержания военнопленных — мрачные тюрьмы или стоявшие в гаванях старые и гнилые суда — были переполнены людьми. Кохрейн посетил Дартмур, где находились 6000 военнопленных. Он видел, как они часами стояли под дождем в очереди за едой. Пища была несъедобной, а несчастные промокали насквозь и не имели возможности сменить одежду.

Кохрейн рассказал коллегам-парламентариям об увиденном. Внимание к условиям содержания военнопленных было политически невыгодным проявлением гуманизма, и лишь малое число членов палаты общин решились поддержать Кохрейна.


ЛЮБОВЬ ВСЕЙ ЖИЗНИ

Кохрейну было тридцать шесть лет, когда он влюбился. В романтический век Байрона избранницами героев становились роковые красавицы. Девушка капитана Кохрейна была яркой брюнеткой, нежной и женственной, совсем юной и очень хорошенькой. Ее звали Кэт (Kate). Он полюбил ее с первого взгляда и будет обожать до последних дней.

Кэт (Кэти) была сиротой, ее полное имя — Катерина Корбет Барнс. Кохрейн встретил Кэт, когда она жила вместе с тетей в Лондоне. Тетя была вдовой, ее звали миссис Джексон. Дом достался ей от брата, Джеймса Корбета. Миссис Джексон отвечала за воспитание Кэт и направила ее в школу, расположенную в Бакингемшире.

Девушке было шестнадцать или семнадцать лет, когда она встретила Кохрейна. Их познакомил капитан Натаниэль Кохрейн — кузен Томаса и друг миссис Джексон.

В 1812 году Томас Кохрейн жил в большом доме своего богатого дяди Басила на Портман Сквер. Кэт и ее тетя жили поблизости. В январе и феврале Томас и Кэт виделись несколько раз. Он сделал ей предложение, но девушка его не приняла.

Томас серьезно заболел. Кохрейны послали слугу, который сообщил Кэт плохую весть — Томас умирает. Капитан Натаниэль Кохрейн пришел к девушке и попросил ее походить под окнами дома тяжелобольного. Она выполнила просьбу, и Томас смотрел на нее из окна своей спальни. Он выглядел, как мертвец.

«Мое сердце смягчилось при виде этого великого человека, героя сотни боев»[90], — вспоминала Кэт.

Кохрейн выздоровел и имел беседу с миссис Джексон. Он сказал, что хочет жениться на Кэт, но это нужно сделать в Шотландии, тайно. Причина секретности состояла в том, что у дяди Басила были иные виды на женитьбу своего племянника. Он выбрал невесту для Томаса — богатую наследницу и дочь чиновника Адмиралтейства. Томас должен был унаследовать графский титул, а дядя собирался выделить ему значительную часть своего имения, если он женится на богатой наследнице. Дядя планировал восстановить состояние обедневших графов Дандональдов, но Томас вовсе не хотел жениться ради денег. Вместе с тем он не желал расстраивать дядю.

Объяснив миссис Джексон мотивы своего поведения, Кохрейн далее изложил конкретный план действий. Они поедут вместе с Кэт до шотландской границы и зарегистрируют брак в деревне Аннан.

Тетя невесты согласилась с предложением Кохрейна и взяла с него письменное обещание, что он женится на Кэт немедленно по прибытии в Аннан. Служанка тети по имени Энн Мок-схэм должна была сопровождать жениха и невесту и наблюдать за церемонией регистрации брака.

Кохрейн принял условия тети, и 6 августа 1812 года он, его невеста и двое слуг отправились в путь. Они ехали в почтовой карете — Томас, Кэт и Энн внутри экипажа, слуга Кохрейна вместе с кучером. Дорога была утомительной, лошади скакали день и ночь, жених и невеста засыпали в экипаже.

Наконец они преодолели более трехсот миль и достигли деревни Аннан вечером 8 августа. Кохрейн вздохнул спокойно и уверил Кэт, что все хорошо.

Кучер остановил экипаж у имения Куинсбери Армс. Хозяйкой имения была пожилая шотландка. Она говорила на английском языке с таким акцентом, что Кэт с трудом ее понимала.

Кохрейн был в игривом настроении, но он явно торопился. Жених уселся за стол в главной комнате и написал несколько слов о том, что избегает публичного бракосочетания и берет в законные жены Катерину Корбет Барнс. Он поставил свою подпись, а затем написал слова, которые должна была скопировать Кэт.

Кэт послушно сделала то, ради чего проехала более трехсот миль. Она письменно заявила, что сэр Томас Кохрейн (лорд Кохрейн) становится ее законным мужем, и обещала сохранять тайну бракосочетания; факт замужества будет обнародован, когда она получит соответствующее письменное разрешение от своего мужа. Затем она поставила свою подпись.

Перейти на страницу:

Все книги серии History Files

Тайны древних миграций
Тайны древних миграций

Коренных народов не существует! Кроме некоторых океанских островов, нигде на Земле не осталось народов, некогда первыми пришедших на ту или иную территорию. На протяжении десятков тысяч лет этнический состав любой территории Земли неоднократно менялся под воздействием миграций.Вся этногеография Земли создавалась миграциями. Любой разговор о «коренном народе» — антиисторическая политическая спекуляция, питающая агрессивный этнонационализм. Таков главный вывод, к которому приходит автор, изучив историю человеческих миграций.Не везде взаимодействие между мигрантами и ранее пришедшими приводило к конфликту. Чаще всего древние люди умели наладить мирное сожительство, приводившее к плодотворному культурному синтезу. Насильственное вытеснение народов, этнические чистки — примета Нового и Новейшего времени, мирового господства западной цивилизации. Этой цивилизации, ныне провозгласившей «толерантность» одним из своих принципов, следовало бы поучиться у древних народов искусству мирного сосуществования культур.Автор популярно излагает и сравнивает научные теории заселения разных континентов Земли, возникновения современных языков, цивилизации, ранних этапов истории индоевропейской языковой семьи, славян и Руси.

Ярослав Александрович Бутаков

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Нордические олимпийцы
Нордические олимпийцы

«О спорт, ты — мир!» Этот легендарный лозунг мог обрести в Третьем рейхе совершенно иное прочтение. Национал-социалистическая Германия по праву могла считаться одной из самых спортивных держав мира. Но дело было отнюдь не в том, чтобы создать совершенного и гармонично развитого человека. Руководство Третьего рейха нуждалось в закаленной молодежи, которой предстояло стать солдатами, направленными на завоевание мира. Однако у спорта могли быть и другие предназначения. Вне всякого сомнения, самым важным спортивным событием 30-х годов стали Олимпиады 1936 года (зимняя и летняя), которые проходили на территории Германии. В книге историка Андрея Васильченко рассказывается о том, как спорт, олимпийское движение переплелись с политикой и тайной дипломатией. И, конечно же, в центре этого повествования оказалась Берлинская Олимпиада 1936 года.

Андрей Вячеславович Васильченко

Боевые искусства, спорт / История / Спорт / Дом и досуг / Образование и наука
Мистическая Прага
Мистическая Прага

Книга Генри Каррингтона Болтона — одного из ведущих специалистов по средневековой метафизике и тайным наукам — ярко повествует об истории печально известного богемского императора Рудольфа II, покровителя алхимиков, астрологов и магов, раскрывая факты, обыкновенно замалчиваемые академической наукой. Тайны великого магистерия и зловещие сакральные артефакты, превращение ничего не стоящих металлов в серебро и золото, исцеление всех болезней и вечная жизнь — обо всем этом и многом другом автор рассказывает со знанием дела и неподражаемой иронией, то и дело вкрапляя в текст то стихи Шекспира, то цитаты из давно забытых оккультных трактатов.Мы узнаем о жизни и работе известнейших ученых и магов средневековья: Тихо Браге, Иоганна Кеплера, Михаила Майсра, Парацельса и, конечно же, величайшего английского алхимика Джона Ди и его демонического помощника — медиума Эдварда Келли. Алхимики и маги того времени без остатка посвящали свои жизни поискам Философского Камня и неустанно экспериментировали в надежде получить драгоценную тинктуру, совершив благодаря этому множество потрясающих открытий, которые сегодня вспоминают в связи с совсем иными именами, забыв первооткрывателей.Книга будет интересна как широкому кругу читателей, так и специалистам, которые найдут в ней множество интересных фактов и оригинальных гипотез. На русском языке выходит впервые.

Генри Каррингтон Болтон

Эзотерика, эзотерическая литература

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии