Хозяин острова Эйлин-Мор

Раньше он в два счета догнал бы меня, но сейчас при каждом махе ноги колено врезалось в висячий живот, Нэрна кидало из стороны в сторону. Может, это было бы комично, но я смотрел на каменные мускулы его рук, и становилось не до смеха.

Я не стал его дожидаться и изо всех сил пустился наутек. Я несся в непроницаемом облаке, в мешанине воды. Примерно так себя чувствует внезапно ослепший человек, оказавшийся посреди огромной, вопящей на все лады толпы. Я летел вперед, борясь с тошнотой, и ждал, что вот-вот оскаленная пасть Нэрна возникнет прямо передо мной. С этой мыслью я вылетел из облака крови и сразу устремился вверх. Не останавливаясь, я выпрыгнул и успел увидеть край поднимающегося из-за моря солнца. Его луч вскользь коснулся моего лба, и кожа запылала огнем. Господь еще не готов меня принять. Расстроенный, я ушел в воду. Последнее, что я успел заметить, – темная, без единого огонька, Мангерста и ярко освещенный военный корабль перед ней.

Нэрн потерял меня. Может быть, само перерождение ослабило его органы чувств так же, как сковало движения огромное брюхо. Последние сомнения исчезли: очень скоро здесь, на дне, будет стоять новый Хозяин, и, насколько я знал Нэрна, еще страшнее, чем предыдущий.

Откинув все сомнения, я устремился к мутной тени глубоко подо мной.

Ярдов за двадцать Нэрн учуял меня. Он перевернулся и поплыл навстречу, но я только прибавил скорость. Так быстро я не летел ни разу в жизни. Мы столкнулись. Обеими руками я вцепился в его шею. Длины моих пальцев оказалось мало, чтобы обхватить горло целиком. Оно было твердым, будто сделанным из цельного куска дуба. Я напряг руки до темноты в глазах, пальцы вонзились в шею, разрывая плоть. Нэрн завизжал так громко, что я почти оглох.

Мы кувыркаясь летели вниз, и я едва удерживал его лязгающую зубами пасть на расстоянии. Он вцепился мне в плечи, и адская боль пронзила их. Хватка ослабела, шея Нэрна начала выскальзывать из моих пальцев. Его торжествующие глаза приблизились ко мне. Он распахнул вонючую пасть, и я приготовился к мучительной смерти. Когда его клыки вонзились мне в щеку, нас сотряс страшный удар. Крича от боли, я покатился по чему-то мягкому и бугристому, а когда остановился, врезавшись лбом во что-то твердое, увидел прямо под собой черные глаза, полные жгучей ненависти.

– Убей его, – прохрипел незнакомый мне человек и толкнул меня головой.

Бугры подо мной зашевелились, приподнимая мое тело, и я понял, что лежу в яме, на тысячах искалеченных старым Хозяином охотников. Меня разрывало от боли. Через дыру в щеке мог бы проплыть угорь. Но морская вода охладила рану, я начал приходить в себя. Пошевелил правой рукой, потом левой. Каждое движение отдавалось болью. Вокруг меня приподнимались головы, все больше и больше, сотни лиц оборачивались ко мне и кричали, шептали, хрипели:

«Убей его! Убей его!»

Я поднялся. Попытался всплыть, но ноги не слушались. Стиснув зубы, я медленно пошел вперед, к шевелящейся впереди горе. Я шел, ускоряя шаг, заставляя себя не думать о боли и ранах. Я побежал, ступая по скользким спинам старых охотников, а со всех сторон оборачивались ко мне лица, и широкие тонкогубые пасти приказывали, просили, требовали:

«Убей его! Убей его!»

Я прыгнул, замолотил ногами, но беспомощно опустился. Что-то случилось со мной: вода не держала. Оставив попытки всплыть, я побежал дальше.

Впереди шевелилась бесформенная куча, окутанная кровавым покрывалом. Охотники, цепляясь зубами друг за друга, карабкались наверх, пытаясь достать поверженного Нэрна. Я почти успел, но гора зашевелилась, взорвалась, обрубки тел полетели в разные стороны. Нэрн, могучий, как огромная горилла, встал на ноги. С десяток охотников все еще впивались клыками в его плоть. Раздувшееся пузо Нэрна свисало между кривыми ногами.

Он попытался всплыть, но охотники висели на нем, как гончие на медведе, а в них вцеплялись другие, те, кто не успел вонзить клыки в шкуру Нэрна. Он взревел, замолотил ногами, приподнимаясь над ямой. Сбросил одного, впившегося в плечо, отбросил другого вместе с куском своей руки, будто совсем не чувствовал боли. Он поднимался выше, я подпрыгивал, пытаясь всплыть за ним, но неизбежно тонул. Крики «Убей его!» сменились вздохом разочарования.

Еще один охотник с выгрызенным боком полетел вниз: Нэрн вернулся к прерванной трапезе. Он висел у меня над головой и, не отрываясь глядя в мои глаза, вырывал куски плоти из следующего визжащего охотника. Его взгляд говорил: за этими беднягами придет моя очередь. Я опустился на дно и сел на чью-то спину. Вокруг меня больше не было лиц: одни затылки. Когда он доест, спустится ко мне. Я буду драться, стоя на ногах, как в портовых кабаках на суше в моей прошлой, Божьей жизни. Но долго ли я продержусь против могучей твари, которая может напасть с любой стороны?