Хозяин полуночи

Да, поэтому-то Холли и хотела выйти в эфир.

Найл потер грудь, внезапно почувствовав ноющую боль в области сердца. Что за черт?

Нет, это не может быть… страхом.

«Я обеспечу ее безопасность».

И плевать, кто наблюдает.

Гребаная сука.

Ее лицо крупным планом на экране телевизора. Лживые зеленые глаза полны скорби и решимости. Она беседует с этим идиотом-детективом об убийствах.

И о том, что жестокий маньяк разгуливает на свободе.

Как будто он делает что-то злое.

Нет, нет, нет. Он убирает с улиц мусор. Убивает чудовищ.

И стерва это знает. Но нет, Холли Шторм ведет себя так, будто он кромсает людей. Смертных. Ведь только они имеют право на жизнь.

А не приспешники дьявола.

Демоны этого не заслуживают. Они – зло.

Естественный отбор, выживают самые приспособленные… и по его мнению, это люди.

А теперь сучка просит, чтобы люди поделились с ней информаций: вдруг кто-нибудь что-то заметил. Он застыл. Он старался все делать аккуратно, но во время первого убийства – а Холли, черт побери, была на месте его совершения, значит, копы нашли тело – захлестнувшая его ярость застала его врасплох.

«Эта шлюшка не должна была сопротивляться». Он просто хотел разузнать побольше о ее парне. Он даже не подозревал, что она демон, пока стерва не напала на него, а голубые глаза не сверкнули полночной тьмой.

Выбора не оставалось, пришлось ее прикончить.

– Полиция настоятельно рекомендует жителям города оставаться начеку. Внимательнее смотрите по сторонам.

Холли – одно сплошное гребаное недоразумение. Раньше все было по-другому, но теперь…

Теперь она стала проблемой, от которой надо избавиться.

И, черт подери, чем раньше, тем лучше.

Глава 10

Как только камера перестала снимать, Найл подошел к Холли. Он взял ее за руку и отвел в тень, подальше от копов.

Ему до боли хотелось поцеловать ее, но этот урод-оборотень заставил его… задуматься. И почувствовать тревогу.

– Давай сегодня поедем ко мне?

Да, Найл приставил к ней телохранителей, но знать, что она у него дома, в его постели… это совсем другое.

Так он сможет ее уберечь.

Сделать то, чего не получилось с Джиллиан.

Холли моргнула. Проклятье, как же он любил ее глаза. Не важно, прикрыты они чарами или нет. Потому что в них отражались ее чувства. Страх. Гнев. Желание.

– Мы это уже проходили, – облизнувшись, ответила Холли. – И нас хватило только на то, чтобы закрыть дверь, прежде чем…

Губы Найла заклеймили ее рот. Демон умирал от желания снова почувствовать ее вкус. День тянулся и тянулся, и Найл вдруг понял, что думает только о Холли, хочет ее… слишком сильно хочет.

Ее губы были нежными, а когда они разомкнулись, Найл не сдержал стона и ворвался языком во влажную глубину, чувствуя сладкий вкус… присущий только Холли.

Найл прижал девушку к кирпичной стене, отрезав пути к бегству собственным телом. И Холли ни на секунду не прервала поцелуй. Она целовала с той же жадностью, что пожирала его изнутри. Девушка обвила руками его шею, царапнув ногтями кожу.

Член Найла тут же дернулся навстречу девушке, мгновенно окрепнув от возбуждения. Но между телами было слишком много слоев одежды, а кругом слишком много копов.

Хреновое место для обнажения.

Вот бы затащить Холли обратно в свою берлогу…

Найл оторвался от губ девушки.

– На сей раз мы и до дверей не доберемся.

У Холли перехватило дыхание.

– Это обещание?

Стопроцентная гарантия. Ее груди соблазнительно терлись о его торс, соски напряглись. Он так хорошо помнил их нежно-розовый цвет. И хотел увидеть снова. Снова вылизать их.

Заставить Холли стонать, а потом кончить.

Сделать так, чтобы ее зеленые глаза опять стали чертовски сексуальными черными.

И на этот раз он покажет ей это изменение. Она увидит…

– Кхм… Холли? – слишком близко раздалось покашливание. – Ты… кхм… тут закончила?

Найл крепче обнял Холли. Оператор. Бен, или Боб, или как его там.

– Нам… надо вернуться на телестудию. У меня отснято еще кое-что… надо будет поработать в монтажной, чтобы подготовить репортаж к завтрашнему утреннему эфиру…

Найл очень медленно развернулся и встретился взглядом с парнем. Человек. Дико нервничает, переминается с ноги на ногу.

Холли убрала руки.

– Я… скоро подъеду, хорошо? Дай мне минутку… завершить кое-какие дела.

Кивнув, смертный поспешил отойти.

Минутку? Найл вопросительно изогнул бровь, пристально взглянув на Холли.

– Любовь моя, если надо, я могу и поторопиться, но то, что я запланировал, требует больше времени.

Холли едва не улыбнулась. Едва. А ему так нравилась ее улыбка. Этот легкий изгиб губ. Ямочка на щеке. То, как еле-еле дергался кончик ее носа.

Но улыбка так и не расцвела. Холли мотнула головой.

– Надо доделать репортаж. Мы это называем «переспать с материалом».

А Найлу хотелось переспать с ней.

– Холли, нам надо поговорить.

– Поговорить? – Она вздернула брови. – Не думала, что у тебя на уме разговоры.

Да, сначала надо унять дикий сексуальный голод. Беседы – потом.

– Прошлая ночь… Я хотел убедиться…

– Ты прав, – выдохнула она, все еще в шоке от того, что признает это. – Не знаю, как это возможно, но… ты прав.