Хозяин Севера

Я мысленно усмехнулась, подумав, что слова Германа прекрасно работают в две стороны: он предлагал мне не торопиться с выводами, при этом уже сам сделав выводы обо мне...

Не торопиться, не торопиться, не торопиться...

Да я, наоборот, чуть ли не тормоз по жизни: всегда терплю до самого последнего момента. Хотя, казалось бы, на какой ляд?

Когда Марианна бросила меня в том лесу одну, я до последнего считала, что с ней что-то случилось. Мы же подруги — не так ли? Как я могла подозревать её в том, что она сбежала и бросила меня одну в этом страшном месте?

Это как тогда с Аркашей — я и тогда до последнего момента верила в нашу семью, в наши отношения с мужем, пока он не нашёл в себе силы прямым текстом сказать мне всё, как есть...

Только Марианна предала меня куда сильней, чем бывший муж.

Она рискнула моей жизнью.

— Мы можем уже ехать? — спросила я, понимая, что все эти разговоры сейчас ни к чему не приведут.

У Германа своё видение этого мира, у меня — своё. И пусть всё так и остаётся.

«Мне бы сначала добраться домой и просто перевести дух», — с грустью подумала я... в то время, как Герман продолжал увлечённо рассматривать моё лицо.

— Знаешь, — вдруг протянул он. — Я много раз слышал про отношения в истинных парах. Что для оборотня, после того, как он найдет свою истинную суженую, не существует никого красивее и привлекательней, чем его пара...

— Да? — рассеянно спросила я.

— Про это ходят столько слухов, — кивнул Герман. — Это так прикольно сейчас ощущать самому.

Он наклонился и уже потянулся к моим губам, но я резко отстранилась, повернув голову в сторону.

— Герман, я очень хочу домой, — напомнила я.

И нет, я ни на один момент не обманывалась, что дома всё закончится.

Точнее... по тому, как обо всём говорил Герман, я понимала, что даже возвращение в город не сильно изменит моё положение.

Герман считал, что я уже часть его стаи, часть его мира... часть его. Всё это подтверждало мои выводы — о том, что он больше не отпустит меня.

Но я не собиралась так просто сдаваться.

Пусть Герман каждым своим словом, каждым своим действием подтверждал мои опасения, но я ожидала, что в Мурманске у меня хотя бы появится возможность вздохнуть свободно... пусть и не до конца свободно, но, по крайней мере, я надеялась, что мне не придется больше делить с ним один дом.

Я ещё не очень понимала, как это будет... ведь квартира, в которой я жила всё это время принадлежала Герману. Но, если честно, то сейчас я была готова переехать в любое другое место, пусть даже в самую раздолбанную однушку без мебели и ремонта, лишь бы только остаться там одной.

Весь путь по дороге в город я думала именно об этом — строила осторожные планы, прикидывала в уме, что может случиться при приезде домой, заранее подбирала «правильные» слова. Но когда мы оказались на самом деле дома...

В квартиру я вошла первая.

Открыла дверь своими ключами, которые по-прежнему лежали в моём рюкзаке. Рюкзак, связка ключей и тяжелая дорогая дверь, которую я уже привыкла считать своей — всё это казалось сейчас чем-то очень родным, и в то же время каким-то... забытым что ли?

Я когда-то давно смотрела фильм про бессмертного мальчика-робота. Он больше тысячи лет провёл подо льдом, а когда его спасли, вся его прежняя жизнь стала уже историей — сейчас я чувствовала себя как этот мальчик: одинокой и потерянной, как будто вся моя прежняя жизнь стала просто одним воспоминанием... дымкой, которую уже не вернуть, как не старайся.

Недолго застыв с ключами перед дверью, я открыла замок и вошла внутрь своего уже несуществующего дома... а там всё было по-прежнему.

На зеркале — моя фотография с Костей в самодельных бумажных треуголках... как-то раз в пятницу наши ребята дурили, а потом мы с Костей полдня ходили в этих шедеврах кустарного производства.

У шкафа — мои домашние тапочки, которые я сменила на походные ботинки перед тем, как выехать в лес с Марианной.

Муниципальная газета, реклама пиццы — которые я накануне вытащила из почтового ящика и зачем-то принесла в квартиру, так и остались лежать на тумбочке неподалеку от массажной расчески, резиночки для волос и детского крема, который больше всего подходил мне при этой холодной северной погоде.

Я смотрела на всю окружающую меня обстановку и чувствовала, как моё сердце обливается кровью, потому что всё это осталось нетронуто — как будто я только на минуту вышла за порог и уже вернулась... Вернулась другой.

Но это место оставалось нетронутым островком моей прежней жизни.

Стянув ботинки и расстегнув куртку, я прошла внутрь квартиры... внутрь своего прежнего дома. Кухня, гостиная, моя спальня... вот мои домашние бриджи и футболка, которые я оставила лежать на кровати. Вот моё полотенце в ванной, вот пачка чая, который я купила попробовать в магазине возле работы — и так пока не определила, куда этот чай можно пересыпать.