— Не знаю. Кабы посмотреть на того, кто был, видно сразу. А так — не Хмырь, точно говорю.

С самого утра Кузька усердно копал картошку. После обеда не удержался, сбегал к дому Васильихи. Стюры не было, за ней пришла мать и угнала палкой в свой огород. На крыльцо вышел доктор Сотейников, развел руками:

— Жив ваш Егор! Сам удивляюсь, почему. Метра три кишок отрезал. Подождем немного, может к вечеру помрет.

Но Егор Бочкарев не умер ни вечером, ни утром следующего дня, ни на третий день. Выжил. Сотейников заламывал руки:

— Уникальнейший факт! На этом надо писать научную работу. Не знаю, чем все вызвано: невероятно стойкий организм, чисто таежная жила.

Кузька часто заглядывал в окно, смотрел на Егора. Утром третьего дня тихонечко постучал, тот поднял слабую руку, помахал в ответ. Непонятно каким образом к нему попала Стюра, недолго говорила с ним, потом пришла к Кузьке:

— Егор карган спрашивает. Сказал, что должен быть у тебя.

Кузя отдал ей лекарство, та ухитрилась передать его Егору. Выздоровление пошло быстрее.

Через три дня Егору разрешили добавлять в куриный бульон тертый картофель, морковь, свеклу, сбивать из муки тюрю. Через месяц есть мясной фарш. Когда он начал подниматься и расхаживаться, встал вопрос, как быть дальше. Дома у Егора не было. Кузька уговорил матушку пустить его жить к ним, пока не окрепнет. Анна согласилась, уступила место за печкой.

Как ни требовал Никон у старателей возвратить гроб, те отказались его везти назад. Ему пришлось гнать коня самому, грузить домовину на телегу. Когда привез его в столярку и стал поднимать на полати, тот выскользнул у него из рук, упал и развалился на четыре части.

Хозяин Спиртоносной тропы

Хорошо сидеть дома у жаркой печки, когда за окном завывает метель! Слушать, как попискивают, выделяя жар, березовые дрова, в стену колотятся упругие порывы ветра, а на плите недовольно ворчит, закипая, чайник. Видеть в щелочки дверцы-глинобитки, как в хаотичной пляске мечутся яркие языки пламени. Ощущать настойчивые приливы нарастающего тепла. Вдыхать едкий запах дыма от случайно выпавшего на пол уголька. Наслаждаться общим покоем от, как кажется, остановившегося времени. В такие минуты за кружкой терпкого чая хорошо думается, вспоминается, мечтается, а в голову приходят такие мысли, от которых хочется бежать, творить, доказывать или претворять новые, ранее не воплощенные идеи. Зная, что никуда не надо торопиться, вести непринужденные разговоры, внимательно слушать собеседника и высказываться самому. Насладиться покоем совершенства бытия, где дом и близкие люди несут благодать разуму и очищение душе.

Середина марта, воскресение. Начало весны и выходной день. Не ко времени задурившая непогода загнала жителей прииска за бревенчатые стены. Чувствуя свой конец, злая зима на последнем издыхании пытается доказать всем, кто здесь хозяин. Но это никого не пугает, потому что любое живое существо чувствует быстрое приближение перемен. Это выражается в заметно удлинившемся дне, посвежевшем, смолистом от оттаявших деревьев воздухе, провалившейся в некоторых местах речке и, наконец, в покрасневшей коре, на еще не распустившейся вербе.

Все дела и заботы отложены назавтра. Мужики отдельно от баб собираются от нечего делать в той избе, где поспела бражка. Набиваются, как хариус в торбе — ни протолкнуться, ни продвинуться. А уж на улицу выйти и того мудренее. Накурят так, что свету белого не видно. Играют в карты и тут же травят анекдоты, да такие, что стены гудят от хохота. Вычерпают хмельной напиток из лагушка до гущи, гурьбой передвигаются в следующий дом. Вот уж где есть что послушать! Каждый из старателей на третий, а то и на десятый раз рассказывает свою историю, постепенно искажая ее до неузнаваемости. А ну как кто из товарищей не поверит, одернет с насмешкой, может получить кулаком между глаз: «Не перебивай, когда знающие люди правду глаголят!» И так до позднего вечера, пока не придет хозяйка дома и не разгонит всех восвояси.

Женщины кучатся своей компанией. У них свои душевные беседы, наболевшие проблемы и радости. Здесь можно поговорить о выстраданном, о счастье, которое, вероятно, не сбудется в этой таежной глухомани, вспомнить яркую, но мгновенную молодость и сожалеть о неудачном замужестве. Спеть тоскливую, заунывную песню, а потом пригласить гармониста и сплясать так, что наутро хозяину надо менять полы. И все это происходит не от безделья и лени, от теки или скуки, а потому, что так надо. Человеку необходимо общение в любом его состоянии, потому что он человек. И неважно, как это происходит: в простой избе за кружкой бражки, в лавке за стаканом разбавленной водки или в ресторане за рюмкой французского коньяка. Иначе, зачем тогда жить?