Хозяин судьбы. Часть I. Рыбак Небесных Вод

– Совсем недолго. К тому же дядя щедро отблагодарил его… Удивительно, что вы спросили об этом… – изумился Се Акатль, не ожидая, что девушку заинтересует дальнейшая судьба какого-то смертного раба. – Однажды, ещё в раннем детстве, няня рассказала мне про моё рождение и про смертного, который спас меня. Я охотно поверил ей, так как во время ее рассказа мои воспоминания стали возвращаться. Помню, как няня показала мне старые записи, в них я увидел того самого смертного мужчину. Он провёл моего дядю в хижину, на полу которой сидел я и играл с каким-то животным. Меня незаметно подняли и быстро унесли, точно спящего, а тот смертный раб стоял и лил слёзы, но дядя строго приказал ему прекратить рыдания. Он одарил раба драгоценностями, да вот только смертный не смотрел на сундуки с каменьями и шелками, он всё всматривался и всматривался вдаль, – туда, куда унесли меня… После просмотра той записи, я уже мог отчётливо вспомнить и его лицо, и хижину, где мы жили; заросли тростника, залитые солнечным светом; камешки в плетёной корзинке, с которыми я играл у реки; вспомнил, как смертный учил меня ходить, а я всё падал и падал, после чего мы вместе смеялись. Я был с него ростом, а он всё равно обращался со мной так ласково, так осторожно, как будто я был его родным ребёнком… Дядя повлиял на мой разум, заставил меня забыть всё это. Я не вспоминал о смертном до рассказа моей няни. Тогда я попытался угнать корабль, чтобы навестить мой первый дом – ту самую бедную хижину на берегу реки. Помню, как дядя появился в рубке корабля, когда я уже включил приборы, и объяснил мне, почему этого делать не стоит. Он сказал мне, что того смертного раба уже давно нет, что жизнь его угасла много-много веков назад. Так я впервые познал предательство, горечь утраты и… двуликость долголетия.

– Но вы простили дядю?

– Естественно, ведь я был ребёнком. Детей легко убеждать. К тому же уже сейчас, спустя столько веков, я понимаю, почему он так поступил. Это было предусмотрительно: дабы уберечь меня в ближайшем будущем от волнений.

– А вы сами смогли бы так поступить? – сощурилась Шери, всматриваясь в изумрудные волны за бортом.

– Определённо – нет! И, если бы мне тогда дали выбор, я бы предпочёл быть рядом с тем смертным в его последний час. Он был не просто добр ко мне, – он был необыкновенно душевным и искренним для… смертного пустоголового существа. Я давно решил, что с радостью пронесу память о нём через миллионы лет, сквозь созвездия и бесконечность космоса. Возможно, хоть так я смогу подарить ему бессмертие. А теперь вы. Откровенность за откровенность!

– Вас интересует что-то конкретное? – улыбнулась Шери.

– Расскажите что–нибудь о себе. Чем вы занимаетесь в свободное от секретных поручений капитана время? – поинтересовался Се Акатль.

– Я родилась здесь, на Смарагде. Работаю на ангельское посольство уже давно, больше местных трёх лет. Свободного времени, как правило, мало. Но если бывает, то мне нравится плавать.

– Какое совпадение! Мне тоже нравится плавать. Может, как-нибудь?…

– А зачем откладывать? Вообще-то у меня есть свободный час.

Они прошли на нижнюю палубу и спустились к бассейну, где яркое солнце заливало неподвижную воду, делая ее похожей на сплошной драгоценный камень.

Встретив там нескольких купающихся офанимов, Шери в нерешительности остановилась.

– Пойдёмте, Шери, – позвал Се Акатль, но, заметив, как девушка засмущалась, вопросительно посмотрел на нее.

– Всё же лучше в другой раз, – сказала она, – мне не разрешается плавать вместе с ними.

– Но со мной вы согласились?

– Вы не совсем их расы… Ой, простите, я не это имела в виду! Прошу вас, простите! – испуганно воззрилась на него Шери, тут же согнувшись в низком поклоне.

Усмехнувшись, Се Акатль махнул рукой:

– Всё нормально, успокойтесь, – коснувшись её плеча, заверил он, – это не имеет значения. К тому же вы правы, я ведь полукровка, как и вы.

– Нет-нет, вы – это совсем иное дело! В вас течёт благородная кровь, не то, что в нефилимах, как у меня. Капитан говорил, что ожидает прилёта высокопоставленной особы – родного племянника самого Ци Чиутли. Ещё капитан сказал, кем был ваш отец.

– Моего отца – серафима высшего ранга – шантажом заставили сдаться на милость суда. Его оклеветали, изуверски пытали, мучили, а затем казнили в послевоенное время как настоящего изменника и преступника за связь с моей матерью, за то, что он защищал её, скрыл её, за то, что он боролся за её жизнь и сделал всё, чтобы она смогла сбежать и выносить меня. Приговор исполнял ваш капитан Тонак, – в крайне резкой форме поведал ей Се Акатль.

Почувствовав неловкость, Шери ещё раз извинилась, что подняла эту тему. Повернувшись, она собралась уходить, но Се Акатль остановил ее:

– Шери, раз вы не желаете навлекать на себя неприятности, купаясь со мной и теми ангелами, мы могли бы дождаться остановки и поплавать в открытом море.

– Могли бы… Но вдруг завтрашний день уже не наступит?

Будучи в коротком платье, позвякивающем висевшими на поясе кристаллами, она разбежалась и прыгнула за борт, оставив Се Акатля стоять в ошеломлённом состоянии.