Хозяин тайги

— Смотри, — сказал Алеша сдавленным голосом и схватив Мишу за плечо, указал на большой дуб, росший метрах в десяти от берега. По веткам дерева металась, белка. Видно, примчалась она издалека, спасение было уже совсем близко, но тут белка попала в кольцо: с трех сторон горели деревья, а до озера допрыгнуть не могла — среди орешника на берегу уже бушевал огонь. Белка, как молния, взлетела на верхушку дуба, но в этот момент откуда-то сбоку вырвалась струя огня, опалила несчастного зверька, и он камнем полетел в пылавшие внизу кусты. Миша отвернулся. У него сжимались кулаки.

«Погиб Гжиба», — пронеслось в голове. Миша посмотрел вверх и не увидел зарева: зловещий черный дым клубился вместо неба.

Люди шли молча. Теперь они проходили мимо той части берега, где деревья только-только загорались. Путникам удалось обогнать пламя. Вдоль берега тянулись заросли осинника, ольхи, дуба, — они горели медленно и тяжко, всеми своими соками сопротивляясь злой силе огня.

— Товарищи, поднажмем, немного осталось, — упрашивал Миша, шагая впереди всех и оглядываясь через плечо. — Каждая минута много значит!

Рабочие уже выбились из сил. Алеша провалился в полынью. Его быстро вытащили. Все же он промок насквозь и озяб. Правая половина одежды понемногу высохла, а левая покрывалась ледком. Но Алеша не отставал и не жаловался.

6

— Пришли, товарищи, — объявил землемер. — Это то самое место. Сейчас за излучиной, в двух шагах… Там лес мелкий. Прорубим просеку в самой узкой части перешейка; может быть, этого достаточно будет, чтобы огонь не распространялся.

Рабочие увидели впереди знакомое редколесье. На протяжении ста, ста пятидесяти метров вдоль озера тянулся мелкий и редкий осинник, сквозь который просвечивало розоватое от зарева небо. Именно здесь заканчивался лесной массив. Если бы им удалось вырубить осинник, огонь не смог бы перекинуться на другой массив, который чернел вдали и тянулся на десятки километров.

— Да, надо попробовать, — протянул Мешков. — Успеем ли только?.. Здесь часа на три работы, огонь же через полчаса пожалует. Де-ла!..

— А ты не теряйся, — крикнул Миша. — Грош цена нам тогда… Должны успеть.

— Должны-то — должны… — подтвердил Яков. — Что же, попробуем. Отчего не Попробовать.

Отряд повернул к берегу. Но что это? Издали, из мелколесья доносились удары топора по дереву. Кто-то опередил их, кто-то уже принимал здесь меры к тому, чтобы остановить лесной пожар. Все приободрились. Значит, решение землемера идти именно к этому перешейку было единственно правильным. Миша вдруг бросился бежать, радостно крича:

— Гжиба! Гжиба там!

Это было, конечно, только его предположение. На таком далеком расстоянии нельзя было рассмотреть среди деревьев в сереющем рассвете, кто борется за спасение тайги. Все, однако, ускорили шаг.

— Кто же еще! Конечно, Гжиба, — твердил Миша на бегу. Ему страстно хотелось, чтобы это было именно так.

Миша пулей вылетел на берег и бросился в осинник, откуда слышались удары топора.

Да, это был Гжиба. Могучая фигура охотника казалась гигантской на фоне предрассветного неба. Откидываясь назад, он поднимал топор высоко над головой и вдруг обрушивал его со страшной силой на стройную осинку. Он рассекал ее надвое одним ударом и, не взглянув даже на подкошенное дерево, быстро перебегал к соседнему.

Он, видно, работал давно. Просека была завалена срубленными деревьями.

Громко и радостно заржал Чалый, почувствовав, наконец, под ногами вместо скользкого льда лесную прочную почву. Гжиба оторвался от работы и обернулся.

— А, добро пожаловать! — сказал он. — Вовремя вы. А то я уж боялся, что не поспею. — Казалось, он нисколько не удивился, увидев весь отряд на просеке. — Ну, за топоры! — добавил он. — Поднажать придется.

— А где же Ли-Фу? — опросил Миша, подбегая к Гжибе. — Не догнал его?

— Сам видишь. — Гжиба указал на зарево. — Не до него, когда тайга горит.

— Ничего, поймаем его все равно, рано или поздно, — пообещал Миша, вынимая из-за пояса топор. — Какой злодей, тайгу не пожалел, поджег… Э, да что говорить! Берись за топоры!

Кандауров уже действовал. Он быстро распаковал тючки с шанцевым инструментом, роздал топоры, приказал Мешкову отвести подальше и покрепче привязать Чалого.

Узкая просека, сделанная Гжибой, начала постепенно расширяться.

Люди знали, что только немного обогнали огонь. Сейчас он может броситься на эту полоску осинника, шутя перемахнуть через нее, как через мост, и с яростью обрушиться на огромный массив леса, торопясь проникнуть туда, где его никто уже не остановит.

И, зная это, каждый работал за десятерых. Топоры сверкали в руках, молниеносно обрушиваясь на деревья. Люди с размаху подрубали стволы двумя-тремя ударами. Одни орудовали топорами, другие лопатами, перекапывая просеку, третьи оттаскивали срубленные деревья подальше в лес.