Хозяин видений

— Твоя рука не перевязана, — удивилась, внезапно понимая, что на его ладони нет ни следа от порезов, а ведь он лечил и меня, и Глеба.

— Мне это не нужно — я быстро восстанавливаюсь, — ответил он, позволяя мне исследовать его кожу в том месте, где по идее должны были остаться следы от лечения.

— Хочешь сказать, все зажило?

— То умение, которым я лечил вас, позволяет мне регенерировать в десятки раз быстрее, чем обычный хищный. Это долгая история, расскажу как-нибудь. Сейчас я бы хотел поговорить о другом.

Я кивнула и замолчала. Тревога вернулась, замаячила необходимыми признаниями, к которым я была не готова.

— Знаешь, я слышал, чтобы разговорить человека, нужно рассказать что-то о себе. Что-то личное, — тихо произнес Эрик и серьезно на меня посмотрел. — Вот мое личное — я не хочу драться с мальчишкой.

— Почему? — нахмурилась я.

— Потому что он прав. Во всем. Я убил его отца, а он пришел мстить. Понятные чувства.

— Злом не вылечишь зло. К тому же, Ирвин мучил Дашу, разве нет?

— Поэтому его я убил без угрызений совести. А с мальчиком драться не хочу.

Эрик закрепил конец бинта и грустно улыбнулся.

— Много лет назад я был таким же — бескомпромиссным и злым.

Я вспомнила рассказ Глеба об отце Эрика. И как погиб потом древний охотник.

— А сейчас?

— Сейчас я такой же. Во многом. К тому же жуткий эгоист — ненавижу, когда трогают тех, кто мне дорог.

— Разве это эгоизм? — невольно улыбнулась я в ответ.

Он пожал плечами.

— А разве нет?

— Это называется — забота.

— Давай договоримся: когда разберемся с колдуном, ты все расскажешь. Если захочешь продолжать помогать мне, конечно. А пока мне нужно знать только, откуда яд, как ты о нем узнала и насколько силен колдун, который его изготовил.

Я кратко пересказала Эрику историю Тана, опустив подробности о проклятии и поединке. Все же это в прошлом, и я не готова была об этом говорить. Даже само воспоминание о том времени, возвращалось горечью и сожалением. Потом поведала, как мне удалось попасть в мир раскаяния колдуна, а Эрик лишь качал головой и один раз закатил глаза. В принципе, обычная реакция на мои похождения. Но ругаться не стал — кивнул и снова взял меня за руку.

В его прикосновениях хотелось утонуть. Раствориться. Они, словно карое, восстанавливали, лечили мою израненную душу, наполняли сознание надеждой. Нельзя было не признать: Эрик замечательный целитель. И начинало казаться, что человек он тоже замечательный. Со своими тараканами, но у кого их нет?

Наверное, судьба подкидывает нам такие вот лекарства, когда совсем уж невмоготу. Когда одиночество становится проклятием, а будущее — пропитанной сыростью и гнилью топью. Когда хочется удавиться от отчаяния. Тогда-то и появляется он — человек, который не дает сойти с ума.

Мы ужинали в полной тишине. На стене размеренно тикали часы, рядом тихо урчал холодильник, а я ловила улыбки Эрика и отвечала своими — неуверенными, смущенными и полными надеждой улыбками.

Уснула я под тихий стук клавиш его ноутбука, и снилась мне хельза. Чистое озеро и теплый песок. Пропитанный тишиной воздух и легкий шелест волн.

Следующие несколько дней я провела в заточении. Эрик уехал по делам скади, взяв с меня клятвенное обещание не высовываться на улицу. Трижды повторил, что забил холодильник едой, и спросил, точно ли мне ее хватит. Впору было оскорбиться: я что, троглодит? Но оскорбляться совершенно не хотелось, тем более нарушать клятву. И я послушно сидела в четырех стенах. Хотя, нет, стен было гораздо больше, и они оказались весьма комфортабельными.

Но на третий день стало реально скучно. Пару раз мне звонил Мирослав, один раз Глеб — с номера Ники. В остальном же развлечения ограничивалось интернетом и телевизором.

Безумно хотелось выйти на улицу, вдохнуть полной грудью обжигающий морозный воздух и сказать себе, что я не пленница. Но тут же представлялось довольное лицо Герды в момент, когда она лишает меня кена.

Страха больше не было — лишь досада. Я столько еще не успела — увидеть, услышать, почувствовать. Вдруг там, во внешнем мире, кроме боли и предательств, случаются улыбки, нелепые казусы, смех…

Счастье?

Если этот мир еще рождает таких людей, как Эрик, почему бы не предположить, что и для меня в нем есть кое-кто? Тот, кто может вылечить и меня, если такое, конечно, лечится.

Эрик разбудил меня рано утром, на рассвете четвертого дня. Тихий и напряженный, сидел рядом на кровати и гладил меня по щеке.

— Я должен идти, — сказал спокойно. — Колдун зовет.

— Как зовет? — Я тут же подскочила, а сердце заколотилось о прутья ребер, как пойманная птица в клетке.

— Зов крови. Я его чувствую.

— Заклинание крови? Но разве ему можно сопротивляться?

— Если умеешь, можно сопротивляться всему, — улыбнулся он и встал. — У меня мало времени, Полина. На Дарью зов тоже действует, а моей защиты надолго не хватит.

— Что ты решил с ядом?