Храм Солнца

(Медлит.)

Монасура(твердо).

Тайна храма, Келеа.

(Келеа уходит.)

Первый жрец.

Верховный прислал меня. Твои гимны, Монасура. (Дает свитки. С затаенной иронией.) Волей Верховного гимны будет писать Тугусава. (Монасура молча берет свитки и кладет около своей рукописи.) Одного здесь нет, Монасура. (Указывает на свитки.) Его сжег Верховный, ибо в нем богохульство…

Монасура(гордо, вспыхнув).

Истину не сожжет и Верховный! Но никто не найдет богохульства у Монасуры. Это вы, вы хулите людей и богов… (Сдерживаясь.) Да исполнится воля Верховного. (Отвертывается.)

Первый жрец(усмехаясь).

Богохульство нашел Тугусава и Верховный и все мы – согласны… Смирись, Монасура… (Вызывающе.) Я – простой жрец, а не ученый – говорю: брось свои детские бредни…

Монасура(оборачиваясь).

Ты – простой вор.

Первый жрец(в бешенстве).

Как ты смеешь говорить это? Ты лжешь! Богохульник, твой жребий брошен, и венец твой будет снят! Снят будет!..

Монасура(смотрит на него в упор, и тот начинает пугливо ежиться и замолкает. Пауза. Говорит со спокойным презрением).

Ты украл изумруды из священного сосуда. (Жрец растерянно, злобно смотрит на него. Монасура, усмехаясь.) Стоит мне захотеть, и жертвенный нож завтра же будет в моих руках, но у кого будет твой, а не мой венец, я не знаю…

Первый жрец(струсив).

Прости, Монасура…

Монасура(смеясь).

Я пойду к Верховному с открытыми объятиями, и вы с Тугусавой разбежитесь в норы, как ящерицы…

Первый жрец.

Прости, Монасура… Тугусава ведет козни, ты на пути его… Но не губи меня, Монасура… Мы, простые жрецы, между двух огней… Кто победит, тот и погубит… Прости… (Вкрадчиво). Если ты хочешь примириться с Верховным, занять его место, я предам тебе Тугусаву…

Монасура(усмехаясь).

Я согласен. Предай только мне Тугусаву… (Вспыхнув негодованием.) Прочь от меня, вор и предатель! Прочь!.. Или я ударю тебя! (Жрец убегает. Монасура взволнованно ходит. Лицо его пылает гневом. Пауза.) Мой жребий брошен. И это враги мои? Это они подымают грязные руки на истину! (Замечает идущую Келеу и принимает спокойный вид.)

Келеа(тревожно и вопросительно).

Монасура?

Монасура.

Ничего, Келеа. Мне возвратили гимны. Их будет писать Тугусава…

Келеа(с ненавистью).

Тугусава? О, как гнусен, как ненавистен мне он! Не говори о нем, Монасура.

Монасура(привлекая ее к себе).

Если муки мои начнутся, если…

Келеа(со слезами).

Я люблю тебя, я люблю! (Страстно.) Мое сердце бьется твоим. Душу и тело я отдала тебе. Если народ упадет пред тобою ниц, упаду и я к ногам твоим. Если осудят тебя и пойдешь ты, как нищий, я буду рядом… Всюду, всегда с тобой я, Монасура… Только когда разлюбишь меня я. умру, Монасура…

(Монасура взволнован, он быстро прижимает ее к груди, чтобы скрыть тоску. Взор его печален и нежен, в глазах слезы. Пауза.)

Монасура

(овладевая собой).

Келеа, время готовить жертву, и ты должна быть у храма. (Келеа целует его и отходит; берет небольшой кувшин; идет к храму.) Знай, Келеа, никогда, никогда я не разлюблю тебя! (Она вся освещается счастьем, но это счастье веет печалью. Уходит. Монасура, проводив ее взглядом, оборачиваясь и стискивая руки.) И я, я должен бросить ее на весы жизни и смерти. (Закрывает лицо, опускаясь на каменную скамью.)

Старик в черном плаще(входит и низко кланяется).

Монасура! (Тот поднимается твердый и спокойный.) Мы ждем твоего решения. Ты медлишь, а народ волнуется и ждет своего святого. Боги в душе твоей, Монасура, и не место тебе среди лицемеров.

Монасура.

Предоставьте решать Монасуре.

Старик в черном плаще(кланяясь).

Мы верим тебе, свято слово твое, Монасура. Но мы устали душою, нас проклинают и гонят, мы не слышим божественной речи. Тьма томит наше сердце. Мы слабнем, многие малодушны…

Монасура.