Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Хотя при императрице Анне Иоанновне предпочтение среди инославных исповеданий отдавалось протестантизму, тем не менее положение католической общины в столице также несколько улучшилось. Это подтверждает датчанин-протестант Петер фон Хавен, живший в городе на Неве с 1736 по 1737 г. В его книге «Путешествие по России» упоминается про тогдашнее положение католических общин в «стране пребывания». «У католиков есть одна церковь в Петербурге, одна в Москве и одна в Астрахани. При петербургской католической общине были четыре падре – итальянец, немец, поляк и француз»[200], – пишет фон Хавен, приводя затем довольно любопытные сведения.

По словам датского автора, в Санкт-Петербурге в те годы «лишь католикам дозволено (было) употреблять в церкви колокола, воспрещенные для лютеран и реформатов. Причина, по-видимому, в том, что эта евангелическая община не смогла примириться с необходимостью звонить в свои колокола в какой-то русский праздник, а все католики это сделали. Эти последние превосходно умеют пользоваться своим правом колокольного звона, в чем я часто с огорчением убеждался, поскольку всю зиму прожил близ католической церкви»[201].

В заметках фон Хавена ничего не говорится о тех бедствиях, которые обрушились на католический храм летом 1735 г., когда в Санкт-Петербурге вспыхнул большой пожар. А между тем об этом пишет петербургский историограф Г. Богданов. Упомянув про «кирху каменную католицкую», он продолжает: «Сия кирка прежде пожару стояла в Греческой, то есть в Немецкой улице, позади Миллионной (улицы) близ главной аптеки, но оная в пожаре сгорела в 1735 году»[202].

Г. Богданову вторит другой отечественный автор – Ф. Туманский. В описании «Третьей Адмиралтейской части» он говорит о католической церкви «разных языков»; она «была в Немецкой слободе позади Миллионной, близ главной аптеки, деревянная, в 1735 году сгоревшая»[203].

По просьбе петербургской католической общины, в которой было много поляков, итальянцев и французов, императрица Анна Иоанновна поручила подыскать в столице свободный участок для постройки новой каменной церкви. К этому времени – в 1727–1733 гг. – общины ряда протестантских церквей получили участки для постройки своих храмов близ Большой Перспективной дороги (будущего Невского проспекта). Поэтому и католическая община обратилась с ходатайством об отводе места на Першпективе для постройки храма.

14 сентября 1738 г. императрицей Анной Иоанновной подписан указ о выделении на Невской перспективе участка для постройки костела[204]. «Под строение римской церкви, – говорилось в указе, – отдать на Адмиралтейской стороне, подле большой проспективной дороги, то место, о котором оной религии патер супериор с своим обществом просили, и от Комиссии о строениях в Кабинет представлено было, токмо с таким обязательством, чтоб они строили помянутую церковь и прочее строение на том месте каменное, а деревянного бы ничего не строили, понеже по той проспективе по обоим сторонам надлежит быть всем домам с каменным строением»[205].

Комиссия по делам Санкт-Петербургского строительства предложила католической общине место между Невским проспектом и Большой Итальянской улицей. Вскоре были определены границы передаваемого участка, после чего приход «построил себе малую каменную церковь»[206].

Предоставляя католической общине те же привилегии, что и протестантам, Анна Иоанновна, тем не менее, стремилась ограничить миссионерскую деятельность их духовных наставников. В отличие от лютеранских и реформатских пасторов, католические священники проявляли повышенную активность в этой сфере. Еще в феврале 1735 г. издан Высочайший указ, озаглавленный: «О дозволении свободного богослужения всем христианским вероисповеданиям в России и о возбранении духовным особам иностранных христианских вер обращать в оныя русских подданных, какого бы закона они не были, под опасением суда и наказания по законам»[207].

Издавая этот указ, императрица Анна Иоанновна повелевала, «чтоб тех исповеданий духовные особы жили во всякой кротости»[208]

.

Вводимые строгости обосновывались усилившимся прозелитизмом со стороны инославных священнослужителей: «Мы, к неудовольствию Нашему, слышать принуждены, что некоторые из оных тому противно поступают и из наших подданных всякими своими внушениями в свой закон приводить стараются»[209], – сетовала императрица. Так что католики, как и протестанты, жившие в Санкт-Петербурге, должны были ограничить свою деятельность оградой храмов: «Для того повелеваем сей Наш указ во всех церквах вышеписанных законов, в Нашем государстве обретающихся, надлежаще публиковать и у дверей церковных прибить, дабы о том ведали и по сему Нашему соизволению и указу поступали неотменно[210]», – такими словами завершался текст указа Анны Иоанновны.

Елизаветинская эпоха (1741–1761 гг.)