Хранящая огонь (СИ)

От дум её отвлёк шорох — Вихсар поднялся с лавки. Мирина ещё больше сжалась, слыша приближение тихих шагов. А потом пошатнулась, когда его раскалённая до жара ладонь коснулась шеи под затылком. Пальцы чуть надавили, совершая круговые движения, и Мирина едва не обронила выдох облегчения, успела вовремя зубы сжать, так её всю окатило онемением, что даже стопы закололо иголками, будто босиком по сосновой хвое прошлась. Горячие пальцы сминали твёрдо там, где требовалось, умело и точно давя на места, где усталость скопилась больше всего. Мирина выдохнула с волнением, успокаиваясь: ничего плохого не происходит. Да только полностью тяжело было расслабиться, здесь они одни, и сейчас эти руки ласкают, а следом могут сдавить, подмять под себя так, что и вдохнуть толком не успеет.

Душа у него была такая же, как и взор — тёмная, раскалённая, пылающая. Душа пламенного ветра — бурлящего, неспокойного, неистово бьющегося о стены, заключённая в земное тело.

От касаний его дрожь всё же разливалась от затылка к спине, к пояснице, погружая в блаженство. Напряжённые мышцы шеи под его поглаживающей и чуть сминающей кожу ладонью смягчались, таяли, разливая по телу тугие горячие волны неги. Хоть и не должна была это ощущать, но она так устала от пути длинного, от переживаний глубоких, что кроме отдыха — свернуться на лавке и провалиться в сон крепкий — ни о чём больше не думала. Не было сил сопротивляться. И зачем он это делает? Веки отяжелели и сами собой закрывались.

Рука хана вдруг замерла, и Мирина тут же очнулась, заморгав часто, пальцы сползли на горло, обхватывая несильно, но заставили запрокинуть голову и посмотреть ему в лицо. На неё как будто ночь обрушилась, так черны были глаза мужчины.

— Иди за мной, — сказал Вихсар, пробуждая её и волнуя, будто и впрямь прикорнула всего на миг.

Он убрал руку, отступая к двери. Мирина нахмурилась.

— Я устала, — сорвалось с языка. Сказала и тут же плотно сжала губы, увидев его острый взгляд. Лучше не усугублять всё да не нарушать спокойствие, которое наступило здесь.

— Не вынуждай заставлять тебя, ты слышала, что я тебе сказал, Сугар. Поднимайся и иди за мной, — голос густой, требовательный, не просил, а приказывал, давил, не давая возможности его ослушаться.

Пусть и очень хотелось здесь остаться, но лучше не гневить. Что будет, если на время перестанет бороться, пытаться плыть против течения? Но казалось, стоит ослабить волю, как пойдёт ко дну.

Вышла на крыльцо, и шум во дворе оживил разом, пробудил окончательно. Вихсар, сжав локоть Мирины, призывая следовать за ним, направился к воротам. Среди народа, одетого просто, в рубахи небелёные да порты, повсюду валганы, вооружённые до зубов, как волки среди отары. Воины хана собирались по двое-по трое то тут, то там, разговаривая да наблюдая за чужим трудом. Люди уже не шарахались от них, да всё равно опасливо косились на чужаков, что ворвались в их спокойную, тягучую, размеренную жизнь, хоть и не со злом. Угдэй, завидев хана, вышел было, поправляя оружие, навстречу, вызываясь сопроводить. Вихсар вскинул руку, останавливая батыра на ходу, и тот замер в непонимании, да потом смиренно отступил, давая дорогу вождю. Проходя мимо, Мирина ощутила, как царапнул её взгляд воина недовольный и хмурый, будто она, Мирина, виновата в том, что хан задумал выйти сейчас за ворота. И раньше её не жаловал, а теперь и вовсе озлобился будто ещё сильнее.

Княжна быстро отвела взор, растерявшись совсем. Выйдя за ворота, она шла за Вихсаром быстро, едва поспевая, валган не заботился о том, что она отставала: шаг его был широкий и свободный, словно и земли не было под его ногами. Мирина же едва не на бег перешла, ко всему мешало платье, подол путался под ногами и цеплялся то за ветвистые репьи, то за сухие кусты шиповника, разросшегося везде, где ни попадя, где ему и не место расти. Шипы обдирали лодыжки, накалывали стопы.

С каждым шагом всё больше охватывало волнение — куда ведёт? Но Вихсар не разговаривал. И всякие мысли стали бить одна за другой, и ком стягивался в горле, сдавила тошнота от разыгравшегося волнения, тугими спазмами скручивая живот. Понимала Мирина, что не готова ни к чему, что бы вождь ни задумал.

Чернеющее небо со стороны деревни ещё сильнее поднимало в ней всплески сорвавшейся с узды тревоги. Сердце стучало быстро.

Вышли за околицу, Мирина обернулась. Деревня уже скрылась за высокой травой — далеко ушли. Слышала, как шуршал под ногами бурьян, как грохотало сердце в груди, и её вело от нахлынувшего беспокойства. Она туманным взором смотрела в спину Вихсара, но он шагал так же размеренно и быстро, не обращая на свою спутницу никакого внимания.