Хранящая

Матерь моя! Тонкая хрупкая принцесса с опускающимися на обнаженные плечи локонами, расплавленным шоколадом сияющими на солнце. Белый водопад шелка, перевитый жемчугом, струится по изгибам фигуры, словно полупрозрачным молоком облегая меня до бедер и растекаясь пеной по складчатому подолу. Широкие рукава крыльями скрывают трясущиеся от волнения руки, глаза сверкают, губы горят.

То, что мне показало зеркало — не я! Ну не могу я быть такой…такой… В общем — такой! Всучив мне маленький букетик белых мелких цветов и напялив сверху длиннющий плащ с глубоким капюшоном, служанки аккуратно выпихнули меня за дверь, прямо в руки брату, осторожно подхватившему все это великолепие и почти отнесшему на руках в карету.

— Выглядишь здорово, — шепнул Яр.

Нет, вот мог бы и чего получше сказать! Как же, дождешься от него! Ох, что-то я нервничаю. Блин, и валерьянки нету. Хотя мне и ведра мало будет.

Тем временем, он встретил у парадных дверей Целесту и жену и так же деликатно усадил ко мне. Листик и Катарина в одинаково темных платьях, но роскошно расшитых золотом и какими-то каменьями, чинно и молчаливо устроились напротив. Ярослав сел рядом со мной.

— Не передумала? — ехидно поинтересовался брат.

— Не дождешься! — прошипела я, стараясь не шевелиться. — И в кого ты такой вредный?

— Спокойно, Алиса. Все будет хорошо. Да, кстати, магистр Жива просила тебя быть осторожной — из-за эмоциональных всплесков твой дар может прорвать как плотину. Волной накроет всех, как ты понимаешь.

— Я себя контролирую.

— Вот и хорошо. Она тебе еще настой передала, я в комнате Ветра оставил.

Где? Ах, ну да — в свою я уже не вернусь, что ли? Ну, ближайшие несколько дней (ночей? суток?) точно там не появлюсь. Боже, неужели, я все-таки решилась?!

Заметив мои дрожащие руки, братишка нахмурился и тряхнул меня за плечо.

— Каштанка, я тебя очень прошу, держи себя в руках.

Зря он это сказал. Я и так мандражировала, а теперь меня вообще затрясло. Непонятно — то ли я карету раскачиваю, то ли она такая тряская, что у меня нервы сдают.

— Пей, — Катарина ткнула мне в руки какую-то фляжку.

Я машинально поднесла к губам и глотнула. Вино. Крепкое. По телу горячей волной растекается покой и сила. Бухнув маленькой бомбой в животе, напиток вернул миру краски. А мне — ясность мысли. И мозг со щелчком заработал. Правда, почему-то только в направлении путей побега.

Подозрительно сощурившаяся Целеста резким взмахом руки что-то сотворила. Будь мой дар целиком со мной — она бы себе руку сломала. А так — только болезненно поморщилась, но мне стало совсем хорошо. Еще больше утешила мысль — неизвестно кому из нас будет хуже — Ветру или мне. С моим-то характером.

— Сейчас мы подъедем прямо к молельне. Быстро и тихо заходим внутрь. — Яр подобрался.

В еще теплых лучах клонящегося к закату светила, мы торопливо выбрались наружу и засеменили по широким мраморным ступеням. Я склоняла голову и старалась не смотреть по сторонам, сосредоточившись на том, чтобы не наступить на подол собственного платья и не рухнуть носом вниз.

Меня провели в маленькую комнатку, сняли плащ, поправили, одернули. Яр чинно взял меня под руку и замер перед дверью. Оттуда немедленно высунулась голова магистра Сервуса.

— Вы готовы?

— Да, — братишка крепче стиснул мою руку.

Впереди двинулись дамы, мы с братом замыкали. Выведя меня к ожидающему у каменного алтаря перед статуей Первой Хранящей Учителю, Ярослав сделал шаг назад. И я замерла. Стоящий передо мной мужчина в простом и изысканном костюме цвета слоновой кости с распущенными по плечам вьющимися волосами был не просто хорош — прекрасен. Даже сквозь закрывающее мне лицо ажурное кружевное покрывало я видела каждую черточку его лица, почти кожей ощущала пульсирующую на его шее жилку. И не могла отвести взгляда от спокойной, чуть нервной улыбки, от лучащихся теплом карих глаз, от напряженной, наполненной силой фигуры. И понимала, что сейчас начну пускать слюни от счастья.

Учитель кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Итак. Свидетели?

— Есть — нестройным хором ответили сзади.

Я с удивлением услышала голоса Дженнара и Князя. Правда, Дженнар мне мог и померещиться.

— Кто ответственен за девушку?

— Я, — отозвался Яр. — Я даю свое согласие.

— Хорошо.

Следующие пять минут магистр распинался на тему "вместе и в болезни и в здравии"… Я слушала вполуха, стараясь не пропустить место, где надо сказать "да". И таки пропустила его. Учитель требовательно смотрел на меня. А я очнулась, только увидев тень на лице Ветра. Севшим голосом прохрипев злополучное "да", едва сдержалась, чтобы не отмахнуться от Валлина. Ветер тоже торопливо "дакнул" и поспешил взять меня за руку. Слова "объявляю вас мужем и женой" потонули в грохоте распахнутых дверей. В сопровождении пятерки гвардейцев в зал ворвался злой, словно черт, герцог. Ветер успел поднять мне покрывало, так что я прекрасно видела раскрасневшееся от гнева лицо правителя. И с удивлением заметила в рядах свидетелей Дженнара.

— Вы опоздали, ваша Светлость, — холодно в наступившей тишине заявил мой…муж.