Хранить вечно. Дело № 2

— Я хотел, чтобы члены группы соблюдали дисциплину. — я постарался подпустить в голос командного металла. — Пусть каждый занимается своим делом. Её задача — поиск, а наша с тобой — доставить её на место и прикрывать, пока она будет колдовать со своими прутиками и проволочками. Компене ву, мон ами?

— Уи, мон женераль! — с ухмылкой отозвался Марк. — А ты всё же поговори с ней, хорошо?

…Только бунта на корабле мне ещё не хватало! Хотя — мак прав, что-то слишком часто я в последнее время игнорирую Татьяну и слишком уж демонстративно держу её в неведении. Надо, в самом деле, выбрать момент и объясниться. Не стоит доводить девушку до крайности, потом не расхлебаем…

Катер снова заквакал гудком и описал крутую циркуляцию. Слева в скулу его ударила волна, разведённая проходящим мимо большим пароходом, и утлое судёнышко едва не легло на борт. Из рубки, куда скрылся капитан, донеслись замысловатые ругательства на смеси греческого и русского.

— Эй, шеф, полегче нельзя, а? — одной рукой я судорожно вцепился в леер, а другой ухватил за шиворот Марка. Пижонская шерсть его куртки затрещала. — Ещё немного — и утопил бы нас у самой пристани!

Волновался я зря — катерок уже выровнялся и, стуча машиной, принялся разворачиваться. Берег быстро надвигался на нас, и я постучал кулаком по фанерной крыше каюты.

— Азия на горизонте, мадемуазель! Собирайтесь поскорее, нас с вами ждут великие дела

Шипение разозлённой кошки было мне ответом.

Грек-капитан оказался поистине бесценным человеком. Узнав о том, что русские пассажиры намерены продолжить плавание через Мраморное море, Дарданеллы, в палестинский порт Яффо (и, мало того, ищут способ сделать это, по возможности, тайно), он озадаченно поскрёб затылок и решительно крутанул штурвал, направляя свою скорлупку к застывшему на бочке однотрубному пароходу. На мой вопрос — «куда это мы?» — он объяснил, что старшим механиком на этом пароходе служит его родственник; что судно отправляется в рейс до Александрии с заходом в ливанский порт Бейрут через несколько часов, как только капитан вернётся с берега. И, хотя стоянка в Яффо не предусмотрен, старшему механику нетрудно будет найти повод, чтобы вынудить капитана сделать там короткую остановку — якобы для мелкого ремонта, который, тем не менее, никак нельзя сделать в море.

«Русские однажды очень помогли. — сказал грек. — Это было давно, ещё при царе, я тогда возил контрабандой духи, шёлковые чулки и табак из турецкого Трапезунда в Одессу. Когда мой баркас разбило штормом, капитан русского торгового барка достал меня из воды и даже дал немного денег, хотя обязан был сдать полиции за вознаграждение. Он поступили как хороший человек, поняв моё несчастье, так неужели я не помогу его соотечественникам в таком пустяковом деле? Старый Георгий Апостолокакис помнит добро, и если он говорит, что вас доставят в Яффо так, что никто не будет об этом знать — значит, так тому и быть! А если вы ещё и не поскупитесь и заплатите за проезд, то вам выделят отдельную каюту. Небольшую, правда, тесную, и к тому же, без с одним умывальником вместо гальюна, но тут уж ничего не поделаешь: «Пелопоннес» — грузопассажирское судно, и особых удобств для путешествующей публики там отродясь не было. Зато в каютах и кубриках почти нет клопов, кок отлично знает своё дело — голодать во время рейса не будете!

Капитана насчёт клопов прозвучал довольно зловеще, но меня он не остановил. Заверив капитана, что плата за проезд не проблема (как и небольшое вознаграждение для его родственника-механика), я отправился к спутникам, чтобы сообщить им новость.

Возражать, как я и ожидал, никто не собирался: предложение капитана решало сразу несколько проблем и прежде всего — гарантированно стряхивало с нашего хвоста любую возможную слежку. Я попросил капитана сегодня же дать телеграмму — «вот адрес и текст по-английски, только чтобы непременно сегодня!» — подкрепив свою просьбу золотым пятирублёвиком. Телеграмма была нужна для того, чтобы человек Блюмкина встретил нас в Яффо и доставил в Иерусалим, на встречу с агентом «Бегун».

А пока нам предстоят несколько безмятежных деньков- море, рыдающие вскрики чаек, косяки чёрных дельфинов, сопровождающих пароход, острова Архипелага на горизонте, бархатно-чёрное ночное небо Средиземноморья, сплошь в крупных, как вишня, звёздах, и греческая кухня, достоинства которой мы уже успели оценить по достоинству. Более, чем достаточно, чтобы привести в порядок нервы и не спеша обдумать предстоящие действия — при условии, конечно, что имеешь хотя бы малейшее представление о том, в чём они должны заключаться.

IV