Хранитель Бездны

Андрей хотел было объяснить ему, что он не гомик; что у него есть жена и ребенок и он директор фирмы, которая черт-те чем занимается, но в этот момент Петюня потянул его вверх за волосы и, поставив на колени, зверски пнул коленом в лицо.

Вновь оказавшись во власти тьмы, он не потерял сознание, скорее, отключился, продолжая какой-то частичкой сознания анализировать сигналы, поступающие из окружающего мира. Чьи-то сильные руки волоком тащили его по асфальту — он чувствовал, как колени трутся о шершавую поверхность. Затем его бросили в машину, смердящую водкой и потом, и секунду спустя с ревом и фырканьем уазик ринулся вперед, весело подскакивая на ухабах.

5

Поездку в участок Андрей запомнил смутно. Он то и дело проваливался в темноту, не теряя сознания, но находясь на грани ухода в черную пустоту. Его тошнило, отчаянно ныло в паху. Челюсть, к счастью, оказалась неповрежденной, однако головная боль, преследовавшая его с утра, теперь усилилась многократно. Каждый раз, когда машину встряхивало, ему казалось, что череп его вот-вот лопнет, как гнилой арбуз, расплескав содержимое по всему смердящему салону.

Машина резко остановилась. От неожиданного толчка его швырнуло о стену и он крепко приложился макушкой. Перед глазами взорвались белые звезды, и на мгновение он потерял способность видеть.

Двери уазика распахнулись, и его вытолкнули из машины. Холодный уличный воздух был восхитительно сладок после смрадного тесного салона.

Ему не дали возможности насладиться передышкой и чуть ли не волоком потащили вперед.

— Давай, педик! — манерно пищал молоденький милиционер, ухватившись за его правый локоть и заломив скованную за спиной руку еще сильней.

— Смотри не поломай его там, — с надеждой и одновременно с сожалением предупреждал другой голос. С трудом повернув голову и наткнувшись на свинцово-яростный взгляд Петюни с пистолетом в руках, Андрей почему-то не на секунду не усомнился в том, что тот выстрелит, пресекая даже намек на любое лишнее движение, которое будет истолковано как попытка к бегству.

Поднявшись на низкое бетонное крыльцо, они оказались у простых, оббитых растрескавшейся вагонкой дверей. Возле них, прислонившись к парапету, мрачно курил мужчина в джинсах и бронежилете. Рядом, прямо на крыльце, валялся «АК-47» с укороченным стволом.

— Что, Петюня, — хмыкнул он, глядя, впрочем, не на Петюню, а куда-то в небо, — небось лишенца поймал? Поди, голову ему отрезать будешь? — и хрипло, кашляюще заржал.

— Если бы, — сплюнул черной слюной Петюня, — с этим Рондин пусть разбирается. Это, брат, рецидивист.

— А-а… — с явным сожалением протянул мужчина и тотчас же потерял к Андрею всяческий интерес.

За дверью был небольшой предбанник, в конце которого за большим стеклом находились несколько бесцельно слоняющихся мужчин. Их приглушенная монотонная беседа, казалось, состояла из одного мата. В воздухе висел густой табачный смог.

— Але, открывай курятник, Сополь! — весело гаркнул Петюня, помахивая пистолетом.

Один из мужчин тупо уставился на него. Медленно, будто передвигаясь под водой, он подошел к столу и нажал на какую-то кнопку на пульте. Раздался резкий звонок, и одновременно щелкнул электрический замок на зарешеченной дверце слева от Андрея.

Петюня крепко ухватил его за плечо и толкнул вперед.

— Давай, касатик, вперед, здесь тебе не музей!

За дверью вдаль уходил длинный и узкий коридор, в котором с трудом могли бы разойтись два человека. Стены коридора были покрашены давно облупившейся тошнотворно-желтой краской. С потолка через неравные промежутки свешивались белые светильники — половина из них не горела. Тут и там, по обе стороны были плотно закрытые двери. Продавленный паркет елочкой неустанно скрипел под ногами.

Окон в коридоре не было.

Дверь справа неожиданно открылась; Андрей с трудом избежал удара по плечу. В проеме появилась невысокого роста полная блондинка в явно укороченной форменной юбке, открывающей вид на жирные ноги, обтянутые черным капроном. При виде Андрея она фыркнула и скрылась за дверью.

Они остановились у двери, табличка на которой гласила: «Рондин Николай Алексеевич. Начальник УВД Фркнцезского района».

Андрей во все глаза уставился на табличку. Мало того, что она была прикреплена криво, в ней явно имелась ошибка и ошибка неприятная, режущая глаз. Он попытался было прочитать название района про себя, и голова отозвалась тупой вспышкой боли. Нет, такого названия даже в этом городе быть не может. А где, к слову, название города?

— Тут стой, — скомандовал Петюня. Роберт, посмотри, у себя ли?

Молоденький милиционер споро подскочил к двери и, постучав из вежливости, тотчас же ухватился за ручку и потянул ее на себя. Дверь оказалась запертой.

— Вот сука, — равнодушно выругался Петюня. — Ладысь, пойдем, друг, в аквариум. Поплаваешь там, пока Алексеич не вернется. Глядишь, к вечере будет.

Андрей не успел и рта открыть — он все еще был не в состоянии оказывать сопротивление — как Петюня заломил ему руки и, посвистывая, повел его прочь от двери.