Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1

– Я не знаю, – покачала головой эльфийка. – Королева не посвящала нас в свои замыслы. Но мне ведомо, что не все её ученицы... м-м-м... отличались благонравием и душевной добротой. Не спрашивай, зачем это понадобилось Её величеству. На то она королева, столько столетий правящая Вечным лесом. У неё свои пути.

– Я бы поверил, скажи мне такое о владыках Нарна, – покачал головой Фесс. – Но Вейде... она же мне жизнь спасла... она же... она же...

Эльфийка осторожно коснулась его руки.

– Не ломай себе голову, чародей. В своё время, не сомневаюсь, всё разъяснится. Кто сможет помешать тебе самому задать владычице все эти вопросы?

– Разве что она сама... Ты удивила меня, Миройя. Поговорим об этом после... победы. А теперь иди. На самом деле... не стоит тебе видеть то, что я стану делать.

– Ты забыл, что королева учила меня помимо всего прочего и некромантии? – отпарировала Миройя. – Не стоит взваливать такой груз только на свои плечи... даже если тебе нравится ощущать себя страдальцем за чужие грехи и хранителем чужого покоя. Нет, нет, не возражай. Не станем устраивать сейчас диспута.

Фесс тяжело вздохнул. Эльфийка была права, для диспутов и споров сейчас времени не осталось – впрочем, когда оно и было?..

– Выйди, – негромко, но совершенно железным голосом произнёс некромант. – Дело не в моей гордости. То, что я должен сейчас сделать, ляжет на тебя тяжким грузом. А этого я не хочу. Так что, пожалуйста, помоги мне. Оставь меня с этим... человеком.

Миройя тихонько вздохнула.

– Тебя не переупрямить, некромант. Но помяни мои слова – моя помощь тебе ещё понадобится – и очень скоро.

Гибкая тень скользнула к пролому. Не оглядываясь, эльфийка выбралась наружу, и в тот же миг Фессу показалось, что в пирамиде стало словно бы чуть темнее.

– Ну а теперь с тобой. – Некромант повернулся к пленнику: – Согласно канону, я, некромант, ритуальное мучительство с целью обретения Силы совершающий, должен сказать, что против тебя самого ничего не имею и к делу своему приступаю исключительно и только во имя своей цели, не для услаждения отвратного порока.

Связанный инквизитор на полу заскулил и заметался.

– О, ты пришёл в сознание, хорошо, – хладнокровно отметил некромант. – Это на самом деле хорошо. Силы получится гораздо больше, чем если бы я стал применять все наши методы к тебе бесчувственному.

– Ы-ы-ы... иииии... – Человек задёргался в путах.

– Не буду обещать тебе, что больно не будет, – продолжал Фесс. – Будет именно больно.

– Скажу... что сказать... всё скажу...

– Мне от тебя ничего не надо, – пожал плечами Фесс. – Я и так знаю, сколько вас, кто вами командует, знаю, что он принёс с собой некий магический амулет... Так что ты ничем не можешь помочь мне.

– Милости... смилуйся... пожалей... семья у меня... детишки...

– Раньше надо было думать, – назидательно сказал Фесс. – Когда в святые братья записывался.

– Да не записывался я! – прорыдал пленник.

– Ага, силком забрили, – усмехнулся некромант.

– Точно! Не вру, ей-ей, Богом-Спасителем истинным клянусь, да поразит он меня на этом месте!

– Знаешь, – задушевным голосом проговорил Фесс, – я уже давно заметил поразительное равнодушие этого самого Спасителя к даваемым его именем ложным клятвам. Лги, ври, плети небылицы – и при этом призывай на свою голову все громы и молнии небесные – тебе ничего не будет. Странно, правда? Вот потому я с некоторых пор и перестал верить подобным клятвам. Так что побереги дыхание и замолчи. Очень скоро тебе придётся кричать, и притом весьма громко.

Фесс произносил все эти слова, словно заправский палач, вознамерившийся сломить жертву ещё до применения пыток. Хотя на самом деле он вновь и вновь убеждался, что так и не сумел стать хорошим некромантом. Настоящий некромант вообще не стал бы вступать ни в какие разговоры. Он просто сделал бы своё дело. Эх, учитель Даэнур был бы очень недоволен...

Значит, ты плохой некромант, Фесс. Ты не можешь вот так просто начать мучить беззащитного. Ты легко убьёшь его в бою. Ты не поколеблешься, выпуская стрелу ему в спину. Но резать связанного ты не можешь. И это очень плохо, потому что сотне скамаров в противном случае придётся умереть, и притом донельзя болезненной смертью. Палачи Инквизиции мешкать и сомневаться не будут.