Хранитель рода. Ученица

– Мы стража. Сначала стража империи, потом СССР, чьей стражей мы будем через пять лет… кто знает. Но в любой ситуации стража нужна государству. Вы англичане более индивидуалисты, а у нас привыкли, что один в поле не воин. Собственно потому у нас точек пересечения с обычным правительством намного больше, чем у вас. И как бы ни поворачивались дела, но мы всегда выступаем на стороне законного правительства. Новый семнадцатый год не нужен никому, ни магам, ни тем, кого вы называете маглами. Так что я скорее центрист, выступающий за сильную власть. Скоро скорее всего нам придется отступить. Слишком уж набрали обороты деструктивные процессы, но рано или поздно, я надеюсь, они закончатся.

– Тогда в чем будет заключаться ваша обязанность?

– В защите вас от постороннего влияния. Из-за ошибки одного сотрудника сената, который неверное сформулировал приказ о предоставлении мне полномочий, я получил право говорить за сам сенат, чем твой наставник и воспользовался. Так что о твоей защите он позаботился. Потому до семнадцати лет тебе не придется волноваться, что тебя вовлекут в разборки группировок в России. Прямой контракт сената и тебя договор запрещает прямо. Только через меня.

– А вы на моей стороне? Как я могу быть в этом уверена.

– Правильный вопрос, — хохотнул Костров. — Даже если не учитывать клятву куратора, я бы просто не посмел нарушить посмертную волю после всего произошедшего. Исчезновение клейма предателя — это далеко не безобидная вещь, которой стоит пренебрегать живым. Идти против посмертной воле такого человека равносильно тому, чтобы добровольно навесить это клеймо на себя.

– Понятно… так в чем будет заключаться ваша обязанность?

– В обучении тебя делам рода. Хотя тут вопрос насколько это тебе нужно. Я обязан буду стать крестным наследника и вот здесь я не намерен пренебрегать обязанностями. Твое дело как Хранителя научить его магии рода, а мое, как крестного и куратора научить ориентироваться в происходящем на политическое арене, чтобы никто не смог воспользоваться его неопытностью. С тобой сложнее… Если ты не захочешь участвовать в этих игрищах, то можешь отстраниться, передав все дела мне. Или можешь учиться вместе с наследником и сама решать свою судьбу. В любом случае до твоего семнадцатилетия у тебя есть время подумать.

– То есть до семнадцати лет меня защищает ваша клятва?

– Не моя. Она дана от имени сената. Чтобы потом ни случилось со мной, но клятва будет действовать.

– И меня оставят в покое?

– Хотел бы я посмотреть на то, что останется от рискнувших нарушить эту клятву, но, думаю, таких идиотов не найдется.

– Ясно… — Гермиона медленно встала. — Вам ведь архив нужен.

– Я за ним пришел.

– Когда учитель… в то день, когда он умер и обнимал меня, он попросил отдать вам все бумаги… Но они просил меня их посмотреть. Вы дадите мне это сделать?

Костров пристально посмотрел на девочку.

– Ты действительно этого хочешь? Там очень страшные вещи показаны.

– Учитель сказал, что это будет его последним уроком мне. Я не совсем поняла, что он имеет в виду, но…

– Гм… последний урок… Признаться, тоже не понимаю, что имеется в виду. Но раз он просил, я не рискнул вставать между вами. Сейчас?

– Не хочу тянуть. Я и родителей предупредила, что буду здесь допоздна разбирать бумаги о которых просил учитель. Они понимают и не будут тревожить. Идемте.

В кабинете девочка открыла сейф, который ей показывал в свое время учитель, без труда. Как он и обещал, все было уже настроено на него. Костров молча стоял за спиной и наблюдал, как девочка вводит код.

– Надо же. Тысяча девятьсот сорок один. Как… символично.

– Это не случайно. Учитель всегда говорил, что это самый страшный для него год.

– Хм… занятно, однако… если бы не знал правды, предполагал бы, что этот твой учитель пытается выглядеть лучше, чем он есть.

Наконец все пачки бумаг, папок, альбомов было выгружены на стол. Костров пролистал одну.

– Тут на немецком и русском.

– Я знаю оба языки и читаю на них совершенно свободно.

– Кто бы сомневался, — пробурчал Костров. Потом… достал из кармана здоровенный сундук и водрузил его перед столом. Полюбовался на ошарашенное лицо девочки и расхохотался. — Что, удивлена? Значит и мы можем удивить хваленных английских магов.

– У меня есть рюкзаки с расширенным пространством, но карман…

– Вот она настоящая магия! — Но Костров тут же признался: — на самом деле тут не только расширения пространства кармана, но и уменьшение размеров самого сундука. Правда когда я его наполню уменьшить не получится, придется тащить до посольства так.

– До посольства?