Хранители смерти. Замурованная тайна

– Там как раз сувенир, – улыбнулась Елена. – Милая безделушка. Просто на память обо мне и папе.

Гуров опустил коробочку во внутренний карман пиджака. В костюм он нарядился благодаря Маше. Хотел пойти на встречу в джинсах и футболке, но Маша настояла: «Если хочешь разговорить женщину, появись перед ней в костюме. Эффект оценишь позже».

Глава 8

По пути им попалось несколько ресторанчиков, но Елена не хотела сидеть в шуме и духоте.

– Купим кофе, присядем на лавочку, – предложила она.

– Но на улице тоже шумно, – возразил Гуров.

– Зато здесь можно курить, а в ресторане запрещено.

– В общественных местах тоже запрещено. Но если делать это незаметно, то нас никто не поймает.

Он вдруг заразился ее азартом. В Елене сочеталось несочетаемое. По паспорту ей было около пятидесяти, а внешне она напоминала смешливую молодую женщину. Гуров поймал себя на мысли, что не может общаться с ней как со свидетелем. Или не хочет. Черт с ним, он потом во всем разберется.

Кофе они все-таки купили. Елена выбрала лавочку, и они устроились на ней. За спиной вдоль витрин проходила пешеходная зона, а перед глазами шумела автомобильная трасса. Новый Арбат со всех сторон.

Елена вынула изо рта жевательную резинку и, оглянувшись, приклеила ее к дну стакана.

– Вы пригласили меня на встречу, – напомнила она. – Давайте к делу.

– Хорошо.

– Так что же, вы установили личность человека, которого нашли в моей бывшей квартире?

– Установили. Это Виктор Громов, без вести пропавший тридцать семь лет назад.

Елена дотронулась до своего берета, но поправлять не стала. Тут же опустила руку и достала из сумочки сигареты.

– Вам знакомо это имя, – произнес Гуров.

– Это вопрос или утверждение? – хрипло спросила Елена.

– Для утверждения не хватает доказательств. Но я доберусь до каждого.

– Каких таких доказательств? До кого вы доберетесь?

Елена смотрела на Гурова, но он с трудом различал эмоции на ее лице. И дело было не в том, что Лев Иванович плохо видел, а в уличном освещении. Они с Еленой сидели спиной к источнику света, и, несмотря на то что улица хорошо освещалась, рассмотреть что-то мелкое было уже сложновато. Если бы они встретились днем, то он бы не упустил ни одной детали, заметил бы любой нюанс выражения ее лица, но сейчас, после заката солнца, он был лишен такой возможности.

Но Гуров умел считывать настроение и другими способами. По позе, в которой находился человек, по точности движений, по голосу.

В случае Елены проявилось все сразу. Осипший голос, внезапное желание покурить, несмотря на то что только что была выкурена предыдущая сигарета, и поправить берет, который до этого момента ничем ей не мешал, – все говорило о том, что имя Громова Елена слышала и раньше.

– Мы не на допросе, – напомнил Гуров. – Не в моем кабинете на Петровке, не с диктофоном перед вами. Мы сидим на Арбате и пьем кофе. Расскажите мне все, что вам известно. Всегда легче разобраться, если ты не вытягиваешь из человека каждое слово.

Елена сидела, опираясь руками о края скамьи, и смотрела себе под ноги. В пальцах дымилась забытая сигарета.

– Черт возьми, Лев Иванович, – произнесла она. – А так все хорошо начиналось.

– Кто убил Громова? Кто замуровал его в стене?

– Не я! – повысила она голос. – Не убивала я никого! И не прятала!

Дальнейшие события должны были развиваться примерно так: Елена встанет и уйдет. А Гуров останется сидеть и считать ворон. Если так будет, то Елена Трифонова-Камбер подпишется под тем, что не желает сотрудничать со следствием, а ее поведение явственно будет указывать на то, что она так или иначе причастна к совершенному преступлению. В таком случае Гуров имеет право объявить ее подозреваемой, и дальнейшая беседа будет проходить как раз таки на Петровке, где даже немые нередко начинали разговаривать.

Но Гурову не хотелось, чтобы все вышло именно так. Елена была последним звеном, которого ему так не хватало. Звеном, которое Гуров искал очень долго. И наконец-таки нашел.

Однако Елена никуда не ушла. После своего резкого ответа она сидела на том же месте и смотрела перед собой.

– Я не знаю, кто убил Громова, – произнесла она упавшим голосом. – Не знаю и знать не хочу. Да, мы были знакомы. Но когда я видела его в последний раз, он был живым.

– Давайте по порядку, – попросил Лев Иванович.

– Он дружил с родителями. Он был всегда, понимаете? Не то чтобы он появился внезапно. Нет. Сколько себя помню, столько он был рядом.

– Он часто приходил к вам в гости?

– Не каждый день, – возразила Елена. – Мог не появляться неделями. В последний раз я видела его на своем дне рождения.

– Какое это было число?

– Первое июля.

Гуров устало потер переносицу. Вот оно что. Все это время одна из важнейших улик была у него перед носом. Как же так? Он бы непременно нашел связь между датой на фото и Еленой, но кто знает, когда бы это произошло?

– Что случилось в тот день?

Елена уронила сигарету. Гуров тотчас наступил на нее.

– Он пришел в гости. Он всегда так делал. Мама рассказывала, что он меня вообще очень любит. Типа у него своих детей нет, вот поэтому и задаривает меня.