Хранители смерти. Замурованная тайна

– И тогда, поняв, что упустили своего лучшего агента, они бросились на его поиски, но он как в воду канул, – перебил Орлова Гуров. – Извини, Петр Николаевич. Выждав время – а вдруг загулял симпатичный фотограф? – они поняли, что дело плохо. Он исчез. Исчез человек, который кое-что знал о работе КГБ в целом. И вообще был в курсе того, о чем простым гражданам и иностранцам лучше не знать. Появилась угроза утечки информации. На кону стояло многое, но спросить было не с кого. Да и признать свое поражение на Лубянке не захотели. Расслабились, понимаешь, и упустили агента. Ушел из-под носа. Вот это поворот.

В этот момент им становится известно, что в милицию обратилась сожительница Громова Алла Ланская с заявлением о пропаже своего гражданского мужа. Об этом в КГБ сообщил следователь Губойко. Дело заводить он не стал, потому что был противником совместного проживания советских граждан без штампа в паспорте, и приравнял трагедию к обычной бытовухе. Ну ушел мужик после ссоры из дома, так что, надо сразу же обращаться в милицию? Но заявление принял, хоть и не в установленном порядке. Иными словами, он просто принял его, никак не оформив. Чтобы унизить Ланскую, он демонстративно пометил заявление рукописным грифом «не в браке». Ланская не знала о том, что Громов пашет на Комитет, а вот следователь был в курсе. Откуда? Минутку, дайте-ка подумать. Скорее всего, он мечтал заселиться в один из кабинетов на Лубянке, но его по какой-то причине видеть там не желали и попросту сделали местным осведомителем. Ну, нужны же кагэбэшникам свои люди среди нашего брата! Много их там быть не может. Как думаете?

Гуров развел руками, вопросительно посмотрел на Полину.

– Но Ланская настойчива. Будь Губойко повежливее или прояви он сочувствие, Алла, возможно, и не стала бы угрожать ему жалобой в высшие инстанции. Она раз за разом приходила в отделение, и каждый раз Губойко отказывал ей в возбуждении уголовного дела. А дальше следователь, желая выслужиться, сообщает в КГБ о визите Ланской. Потому-то и взялись за нее ребята в черных плащах. Путем шантажа заставили бедную женщину взять деньги за то, чтобы она перестала искать Громова. Незнание в ее случае стало ее силой и защитой одновременно. Они успели осмотреть квартиру и убедиться, что Громов не прячется в тумбочке. Поняв, что она действительно не в курсе, куда он пропал, запугали ее. И у них все получилось. Алла Ланская перестала искать, а заодно и ждать Громова. Этого и добивались ваши сотрудники – им было необходимо заставить Ланскую замолчать, чтобы об их позорном провале не узнал кто-либо еще.

– Петя, протяни руку, – указала в сторону тумбочки Полина. – Зеленую коробку передай, пожалуйста. И вода там в чашке.

– Вызвать врача? – испугался Гуров.

– Упаси господи, – отмахнулась Полина. – Просто время принимать лекарство.

Орлов протянул ей таблетки и чашку. Полина вытряхнула из упаковки на ладонь две таблетки и положила в рот сначала одну, затем вторую.

– Не напомните ваше имя, молодой человек? – обратилась она к Гурову.

– Можно просто Лев.

– Лучше с отчеством.

– Тогда Иванович.

– Лев Иванович, вы так четко живописали события, что я заслушалась.

– Да, Лева, что-то ты разговорился, – пробормотал Орлов.

Гуров испытал двойственное чувство. С одной стороны, он выступил в роли выскочки – влез со своими выводами, не дослушав Полину до конца. С другой стороны, он понимал, что все сделал правильно. Во всяком случае, картинка, которая до этого была смазанной, вдруг проявилась очень четко. Почему бы не высказать свою версию?

На улице внезапно раздался громкий резкий звук. Полина недовольно посмотрела в сторону окна.

– Петарды, – резюмировала она. – Сегодня в первый раз. А так каждый вечер стреляют. Ужас какой-то. Что касается Виктора Громова, больше я ничего о нем рассказать не смогу. Тот документ не имел исходящего номера. Подпись под ним не предполагалась. Имени адресата тоже не было. Я просто напечатала его с рукописного образца и отдала курьеру. У нас не принято было задавать вопросы, все-таки я работала в секретном машбюро. Гриф, кстати, на отчете стоял, но меня попросили его не регистрировать.

Полина погладила пальцем бок чашки.

– Это было время лжи, пафоса и показухи, – устало проговорила Полина. – Но люди до сих пор хотят вернуться в ту эпоху. Я тоже хочу. Потому что были места, куда плохое добраться не успело. А теперь ответьте, пожалуйста, почему у вас вдруг возник интерес к Виктору Громову?

Гуров благоразумно промолчал. Пусть теперь выступает начальство. Петр Николаевич коротко обрисовал Полине ситуацию. Она внимательно выслушала и покачала головой: