Хранители смерти. Замурованная тайна

Гуров напрягся, вскинул руки, просунул пальцы под днище чемодана и потянул его на себя. Несколько таких попыток – и чемодан, устав сопротивляться, соскользнул к нему в руки. Он был не таким уж тяжелым, скорее увесистым.

– Можно на кровать, – разрешила Алла Константиновна.

Гуров опустил чемодан на зеленое покрывало, потянул за язычок молнии и откинул крышку. В этом хранилище Алла Константиновна держала те предметы, которыми Громов пользовался каждый день. Наручные часы. Пустой бумажник. Запонки. Зубная щетка, флакон одеколона. Электрическая бритва и бритвенный станок со сменными лезвиями. Расческа. И совсем уж неожиданно – посуда: чашка, тарелка, вилка, мельхиоровая чайная ложечка. Небольшая пепельница из серого мрамора.

– Берите все, что вам нужно, – разрешила Ланская.

Полковник распрямился. Алла Константиновна стояла в дверях и держала руку на горле. Но во взгляде застыло смятение. Еще бы: на вещах в шкафу Лев Иванович заметил тонкий слой пыли. Скорее всего, иногда Ланская перебирала одежду, перекладывала, перевешивала – оживляла. Но вот прикасалась ли она к тому, что было в чемодане? Скорее всего, нет. И сейчас отошла подальше, чтобы лишний раз не видеть того, что когда-то Громов держал в руках. Чтобы не болело ничего потом в области груди.

Примерно так думал Гуров, доставая из кармана припасенные зип-пакеты и пару медицинских перчаток. Остановил свой выбор на электробритве, бритвенном станке, флаконе с одеколоном и расческе. Закрыл чемодан и снял перчатки. Поставил чемодан в шкаф и прикрыл дверцы.

Все это время Алла Константиновна наблюдала со стороны, не произнося ни слова. Проверять в шкафу, после того как его закрыли, ничего не стала. Вышла вслед за Гуровым из спальни и выключила свет.

* * *

Забросив вещдоки в лабораторию, Гуров снова направился к Орлову. На этот раз из-за закрытых дверей его кабинета никто не кричал.

Орлов сидел с телефонной трубкой возле уха. Заметив заглянувшего Гурова, сделал приглашающий жест.

Гуров не стал садиться. Прошел к окну, вдохнул горячий воздух.

– У меня все в порядке. Да-а-а… – ворковал по телефону Орлов. – Да ну что ты? Откуда? Все там же. А?.. Нет, не хочу. Стабильность, знаешь ли, тоже неплохо. В какой-то момент стоит остановиться и осмотреться. Так, ну что решили-то? Сегодня? Точно? Добро. Буду.

Гуров повернулся к Орлову. Тот положил трубку на аппарат и потер руки.

– Мы едем в гости, – сообщил Орлов. – Нас ждут через два часа.

– И как ее зовут? – спросил Гуров.

– Полина. Жена бывшего начальника. Он меня в адъютантах держал, а я с его женой подружился.

– Что? – рассмеялся Гуров. – Ты был адъютантом?

– Все с чего-то начинают.

Петр Николаевич вышел из-за стола и поманил Гурова:

– Успеем пообедать, а потом будем выдвигаться.

– И к экспертам надо зайти, я там кое-что у Ланской нашел для ДНК Громова, – напомнил Гуров.

– Зайдем. По дороге к Полине я тебе про нее расскажу. Поверь, ты будешь под впечатением.

– Я тогда только в уголовный розыск пришел. Постигать начал, как говорится. А начальников кругом много, я, салага, поначалу не знал, кого слушаться. И был у нас там один мужик, начальник следственного отдела. Майор милиции Гессель Павел Петрович. Ему тогда лет пятьдесят пять было, не меньше. Среди других выделялся тем, что постоянно источал изысканный аромат вчерашнего перегара, но на это почему-то никто не обращал внимания.

Я мало что о нем знал, сам только начинал вливаться в коллектив, потому сделал вывод, что меня это не касается. Отзывались о нем хорошо, с уважением. Не думал, что столкнусь с ним – отделы-то разные. Но вышло так, что пересеклись. Как-то он меня остановил в коридоре и говорит: «Помоги, Петр Николаич, не по службе, а по дружбе». Я очень удивился тогда, что он знает мое имя и обращается ко мне почему-то по-дружески. Я ему: «Готов служить, но сейчас никак не могу – поручение дали, надо в одно отделение милиции бумаги отвезти». А он мне: «Я тебя у твоего начальства отпрошу. Бери мою служебную машину, вези свои бумаги, а потом исполни мою личную просьбу, потому как сделать это больше некому». Ну я и согласился, но при условии, что мое непосредственное начальство будет не против. Спустя пять минут вызывает меня к себе мой начальник. «Отпускаю тебя, – говорит. – Помоги майору». А просьба Гесселя заключалась в том, чтобы я помог его жене на даче. Вот ты не улыбайся, Гуров.

– А я и не улыбаюсь, – ответил Гуров, не сводя глаз с дороги.

– Вот и умница, – продолжил Орлов. – Отвез меня его водитель на дачу и пообещал вечером забрать. Сам уехал, потому как майору мог еще понадобиться на работе. На той даче, которая, впрочем, находилась совсем недалеко от города, в то время отдыхала жена майора с двумя внуками-близнецами. Жену звали Полина. Внукам было тогда года по полтора.