– Каждую службу. Я имела корову, курей, двух поросят, все управляла. Но ни одну службу по сей день не могу пропустить. Это моя жизнь. И вам того желаю. Я молюсь: «Господи, потерпи меня, чтоб я в долгу Тебе не осталась. Чтоб я искупила все свои согрешения – кого обидела, не так посмотрела, не так сказала. Прости меня и дай мне все это загладить своим трудом».Так мы по сей день и живем, здравствуем с отцом Георгием. И вам того желаем. Смирения, терпения, воздержания и рассуждения. Веры, надежды и любви.
Протоиерей Иоанн Каледа
Протоиерей Иоанн Каледа
(род. 1954) – настоятель храма Живоначальной Троицы на Грязех у Покровских Ворот в Москве, старший священник храма иконы Божией Матери «Споручница грешных» при Краснопресненской пересыльной тюрьме (СИЗО-3).Сын известного священника Глеба Каледы. Окончил 1-й Московский медицинский институт. В 1994 году рукоположен в сан диакона, в 1995 году – в сан священника. В 1999 году окончил Московскую духовную семинарию.
–
– Мы знали, что мы не одни. У родителей были верующие друзья, у них дети – мы придерживались одних взглядов. Таких семей было немало. Например, Соколовы [107] . Но мы жили довольно закрыто – никому особо о своей вере не говорили. Я, например, одного одноклассника «высчитал», что он верующий, – мы вместе учились до четвертого класса, даже дружили. Потом он переехал в другой район. Я помню, 25 февраля у него родился младший брат. Его спрашивают: «Как назвали?», а он с гордостью отвечает: «Алексий!» Я сразу все понял [108] . Через много лет я с этим Алексием встретился – на экзаменах в семинарии. Он был профессор, историк, а я ему сдавал экзамен. Но тогда, в школе, мы с моим приятелем абсолютно друг другу не открылись.
–
– Меня – нет. Про других мне неизвестно.
–
– Я бы не дал сейчас определенный ответ. Далеко не для всех все было просто. Я знаю об одном человеке, который был очень церковный, а потом у него на работе было голосование по поводу закрытия ближайшего храма, и он не смог не поднять руку. И после этого ушел из Церкви – почувствовал себя предателем. Сейчас об этом рассуждать очень хорошо – кто бы из нас что сделал… А как бы мы себя повели, окажись в такой ситуации, – никто не знает…
Какое-то смущение во мне поселялось в некоторые моменты. Помню, мы школьниками с младшим братом шли в храм Ильи Обыденного – и чтобы кто-то не подумал, что мы идем в церковь, мы делали вид, что ищем номера домов.
Или вот еще был показательный случай. Я учился в седьмом классе. В Москву из Ленинграда приехал мамин брат дядя Женя, протоиерей Евгений Амбарцумов [109] . Он вообще был очень болен: повреждение позвоночника, плохо ходил. И один друг детства повез его на своей машине в Лавру. Друг – преподаватель одного из московских институтов, ему с дядей Женей в Лавре показываться было неудобно… И взяли меня, чтобы я дядю сопровождал. И вот мы с ним вошли в Лавру, он в рясе – надел ее уже на подъезде к Загорску, а навстречу – экскурсия, класс. Пионеры. Пришли с учительницей в музей. И они на меня так смотрят… Я очень смутился. А дядя мне и говорит: «Вань, ты меня стесняешься? Да? Только, пожалуйста, скажи прямо. Если стесняешься, ты перейди на другую сторону. А я как-нибудь тут…» Это меня сразу отрезвило.