Хранители времени

— Сапковского читать надо меньше!!! — рявкнул он, влетел (нет, не метафора) в комнату и хлопнул дверью так, что с потолка посыпалась известка, а косяк раскололся по всей длине. Саня ничего не делал наполовину.

"Это плохо кончится… очень плохо кончится…" — пробормотал внутренний голос.

~ ~ ~

— "Опять бродить пошла"! — сердито передразнил Вихря подружку. Динка обиженно шмыгнула носом. — И где ж лохматина энта обретается?

Уже почти стемнело, оба пирожка были съедены, но ребятишки всё ещё кружили по селу. Они неоднократно натыкались на пухленького кудрявого мальчишку, который пришел с ведьмаркой, раз увидали чародея, с обиженным видом прохаживавшегося у корчмы, но сама желтоглазая как в воду канула. Её видели то здесь, то там — у колодца, у кузницы, у дома дядьки Витаса, — всюду и нигде. Вихря даже рукава черной куртки не углядел.

— Вихорь, пойдём домоой! — в который раз заныла Динка. — Я устала, ножки болят! Ну её, образину кошкоглазую, пойдём!..

— Невежливо так о старших говорить, девочка, — укоризненно произнес незнакомый голос. Дети обернулись, и Динка, пискнув, как задавленная мышь, попыталась броситься наутёк, но Вихря крепко сжал её руку. Ведьмарка стояла совсем близко, без злости, спокойно, глядя на них, страшные жёлтые глаза слегка светились в сумерках. Из-под черной куртки виднелась железная рубаха, сплетенная из мелких колечек, какие дядька Мифрон делал для заезжих купцов — кольчуга. Меч на спине, зловещего вида топор на поясе, а в руке… "Да откуда кочерга! — одернул себя Вихря. — Како-нито оружье ведьмарье, токмо видом с кочергой схоже". — Что вы здесь делаете? Ступайте-ка домой, ваши родители, должно быть, уже с ума схо… — она запнулась, — волнуются.

— Мамка вам снести велела, — Вихря храбро сунул ведьмарке материнскую цепочку. Та удивленно взяла. — Сказала, что ей без надобности, а вам для чево-нить сгодится.

— Спасибо, — ведьмарка повертела цепочку в руках. — А теперь бегите. Темно уже.

Дважды повторять ей не пришлось. Не отпуская Динкиной ладошки, Вихря пошёл прочь, медленно, по-взрослому, и только свернув за угол, дал волю ногам.

~ ~ ~

Июльские, или знеевские, как здесь говорят, ночи и без того светлы, а с ведьмачьим зрением и полной луной, висящей в небе, видела я не хуже чем днем. Было тихо, как может быть тихо в деревне ночью: хор сверчков выводил замысловатую песнь, шелестели на ветру вишни и яблони, где-то неподалёку, взлаивая, жаловался на собачью жизнь "живой замок", из соседнего двора слышался приглушенный мявк дерущихся котов. В домах люди говорили и молчали, ссорились и мирились, ели и пили, дрались, орали пьяные песни, гоняли кошку за разбитый кувшин, а я кладбищенским призраком брела по пустынной улице, поглядывая на светящиеся окна и чувствуя себя так, словно проглотила что-то склизкое и извивающееся. Осьминога, например.

Как говорил великий Хичкок, "страшен не выстрел, а его ожидание".

Где-то неподалёку ходил дозором Идио, стребовавший с меня честное хранительское звать его в случае чего ("Не стесняйся, кричи… ну, если сможешь, конечно"). За надёжными стенами и железными засовами протаптывал половицы братик, сотрясая воздух оборотами из непереводимого русского фольклора. А внутренний голос поддерживал меня — в своей особой, я бы даже сказала, неповторимой манере.

"Мы умрём, мы умрё-ё-ём! — протяжный всхлип растрогал бы даже фонарный столб, но ведьмачье сердце огня не боится и коронарного шунтирования тоже. — Мы не увидим рассвета! Зачем мы только в это влезли? Мы всего лишь (хлюп) неудавшиеся медики и недоученные (хлюп) юристы, но никак не ведьмаки, нас любая нежить может…"

"Мочь-то она может, да кто ж ей даст? — с олимпийским спокойствием возразила я. — Пусть только сунется, люлей навешаю и по загривку настучу! Ведьмаки мы или где?!"

И демонстративно помахала кочергой.

Да! То была самая обычная кочерга, которую "госпожа ведьмарка" и некий оборотень нагло умыкну… э-э-э, временно экспроприировали из корчемного камина. Меч мечом, и секира секирой, но в руках непрофессионального воина (в смысле, домохозяйки) кочерга — страшное оружие. Страшнее её только сковородка (удобная ручка, ударная поверхность — класс!), но ведьмаку как-то не по чину бродить по деревне с чугунной сковородой наперевес. Вот с кочергой — пожалуйста. Стоит только повертеть её в руке, и все сразу перестают на тебя пялиться, делать вид, что не пялятся, и прожигать взглядом.

Я мельком глянула на часы. Без двадцати десять.

— Однако, невежливо заставлять гостей ждать, — вслух заметила я. — Где эти беси, чтоб их всех вперехлёст через кремлёвскую сте…