Хранители завета

Стюарт толкает меня в бок.

Я все время представлял себе Луиджи Фиаччини высоким и красивым, аристократического вида итальянским графом с седеющими волосами и мудростью во взгляде. Существо, которое, стоя спиной к нам, перекладывает книги и бормочет: «Momento, momento»,[54] потом угловато поворачивается, чтобы посмотреть, кто ему мешает, маленького роста, с согнутой спиной, редкими волосами, большими мутными глазами, глядящими в разные стороны, — не хватает только горба, чешуйчатой кожи и очень длинного языка.

— Стюарт! — восклицает он.

— Луиджи! — отвечает тот.

Они жмут руки, как будто оба добросовестно пытаются избежать опасности причинить друг другу неудобство.

Стюарт представляет меня. Луиджи рассматривает меня с неприкрытым любопытством, которое могут позволить только люди с физическими недостатками.

— Мистер Белтэ! В моих кругах был большой шум, когда вами был похищен ларец Святых Тайн. Жаль только, что он не поступил на частный рынок. Вы стали бы миллиардером!

Его смех напоминает шелест книжных страниц под дуновением ветра.

Он гораздо ниже меня. Я замечаю, что роговица одного глаза повреждена.

— Да, я слепой на один глаз. И, как все циклопы, я прекрасно вижу одним глазом! — Он смеется громко, но его смех лишен своей главной составляющей, как будто это всего лишь звук, а не выражение ощущения веселья.

В юности Луиджи взял в зубы сигару и с тех пор никто не видел антиквара без нее. Он утверждает, что ведет свое происхождение от Леонардо да Винчи по побочной линии. Но мне кажется, что он, скорее, несчастный потомок испанского мавра, который согрешил с ослицей.

— Momento, господа, — говорит он шепотом, бежит к двери, опускает жалюзи и запирает дверь.

Со страстью великого любовника он водит нас по лавке, которая организована по какому-то тематическому принципу, но я не могу понять какому. Он снимает с полок редкие книги — «Приключения Пиноккио» с автографом Карло Коллоди, ее автора, иллюстрированное издание XVIII века «Божественной комедии» Данте Алигьери, первое издание «Государя» Макиавелли и корректуру 1979 года книги Умберто Эко «Имя розы» с правкой, сделанной рукой автора.

Луиджи взмахивает руками и восклицает, с большим удовольствием посасывая сигару:

— У меня здесь тысячи самых красивых, самых замечательных книг, и каждая только умоляет: «Перечитай меня!»

Винтовая лестница, перегороженная тонкой цепочкой с надписью «Riservato»,[55] ведет на второй этаж, где находится квартира Луиджи.

Она не слишком отличается от магазина — книги и здесь повсюду. В середине что-то вроде салона, низкий столик с кипами итальянских газет и журналов.

Он приносит с кухни кофейник.

— Я уже рассказывал тебе по телефону, — говорит он Стюарту, разливая кофе, — что копии письма Асима о путешествии в некую северную страну были весьма желанными объектами продаж на рынке коллекционеров начиная с XIX века. Мы не знаем, откуда взялись эти копии, но некоторые из них попали в секретный архив Ватикана. Копии — всего лишь несовершенные фрагменты, но, судя по всему, они имеют какой-то общий источник, который, очевидно, утрачен.

— Вы хотите сказать, — спрашиваю я, — что все имеющиеся относительно этого дела в Ватикане документы уже поступили в обращение?

— Ни в коем случае. Архив Ватикана неисчерпаем. Штука в том, как искать, есть ли у тебя влиятельное лицо, которое может помочь в дальнейших поисках. Хотя ученые и коллекционеры уже довольно хорошо изучили архив, никто из них по-настоящему не знает, что именно они хотят найти. Достаточно случайно пропустить один документ или прозевать ссылку, и все — нить потеряна и до цели не дойти. Кроме этого, только сейчас, — он еще раз взглянул на меня, — разрозненные куски информации начинают обретать смысл.

— А что именно мы можем надеяться найти?

— Один из фрагментов говорит о нападении на храм Асима. Другой — своего рода письмо во время остановки, описывающее путешествие к пропасти на край цивилизации.

— К форпосту цивилизации, — поправляет Стюарт.

— К форпосту. Конечно. Ватикан уже в XII веке установил, что этим форпостом является Норвегия. Но проблема в том, что никто не знает, о каком именно месте в Норвегии идет речь. — Он вопросительно смотрит на меня, но я пожимаю плечами. — Другая проблема в том, чтобы идентифицировать документы, связанные с этим делом.

— На большинстве из них есть метка.

— Метка? Как это понимать?

— Три символа: анх, рунический знак тюр

и крест.

Луиджи на секунду отводит взгляд:

— Oh cazzo![56] Думаю, кто-нибудь обязательно наткнулся бы на манускрипты с этими символами, если бы они хранились в Ватикане.

— Нам ведь не обязательно иметь полный комплект, — говорит Стюарт. — Любые подсказки и намеки, маленькие и большие, помогут нам.

— И вы надеетесь найти их в секретном архиве Ватикана?

— Если нас туда пустят.